Аристотель и муравьед едут в Вашингтон | страница 17
Подразумеваемые главные черты сходства между двумя явлениями на самом деле несущественны.
Предполагаемого сходства по другим признакам просто не следует.
Между любыми двумя объектами, как бы различны они ни были, всегда можно найти хотя бы некоторое сходство. Например, Льюис Кэрролл как-то загадал своим читателям следующую абсурдную загадку: «Чем ворон похож на письменный стол?» Смысл ее был в том, что на самом-то деле никакого сходства не существует. Однако, к великому удивлению Кэрролла, один из читателей прислал остроумный ответ: «И о том, и о другом писал По!»i
Вернемся к аналогии между канцерогенностью некоего пестицида для борьбы с термитами и смертельной опасностью автомобилей на наших улицах. Дилэй совершенно правильно утверждает: они схожи в том, что потенциально представляют собой смертельную опасность для людей. Однако он явно упустил статистическую вероятность смерти от одной из двух причин. Нам кажется, что дом, опрысканный хлорданом, куда более опасен, чем поток машин на улице. Кроме того, Дилэй забыл проанализировать соотношение эффективности и побочных эффектов. Здесь мы снова можем лишь догадываться, однако, по нашему мнению, если мы останемся без хлордана — пусть даже с термитами — это нанесет обществу куда меньший вред, чем если нам придется отказаться от машин. Это важнейшие различия, которые, однако, упущены в аналогии Дилэя, — несомненно, потому что не работают на его идею. Плохо, Том!
Что касается мистера Бурца, он явно хочет подвести нас к мысли, что, поскольку учительские профсоюзы способны нанести куда более серьезный урон, чем террористы с ядерным оружием, нам следует бороться с первыми еще более яростно, чем со вторыми. Этот вывод в определенных условиях имел бы право на жизнь: будь исходная посылка истинной, мы, вероятно, просто обязаны были бы запретить профсоюзы учителей. Однако на деле заявленное сходство весьма сомнительно.
ДЛЯ ОДНИХ — СЛАБАЯ АНАЛОГИЯ, ДЛЯ ДРУГИХ — ИДЕАЛ
«Мне неважно, что она — держатель для скотча. Я все равно люблю ее!»
Что же общего между слабыми аналогиями Дилэя и Бурца? Обе они слишком явно взывают к эмоциям. Дилэй пытается эксплуатировать наш страх перед тем, что, если сейчас запретить хлордан из-за губительного воздействия на здоровье людей, то в следующий раз, возможно, кто-нибудь запретит буйные пляски под рок-музыку, а затем нам — кто знает? — и вовсе не позволят вставать по утрам с постели: известно ведь, что, поднявшись утром, вы куда больше рискуете угодить под шальную пулю, чем если проваляетесь под одеялом весь день. В таком контексте запрет автомобилей вовсе не выглядит чем-то невероятным, ведь правда? И вот у вас уже есть все причины бояться ужесточения государственного контроля или, как выражаются либертарианцы, «государства-няньки».
