Первое впечатление от приюта было неплохим. Светлый и ухоженный, дети, которые высыпали нам на встречу, были чистыми и в эмоциях не было темных пятен, но… все перечеркнул услышанный мной плач. Нет, он был не в реальности, это были чьи-то эмоции. Боль, горечь, непонимание, тоска и дикое одиночество, жуткий коктейль и настолько сильный, что заглушил эмоции всех остальных, но самое неприятное, что эмоции этого пока неизвестного воспринимались как мои собственные, хотя… даже на порядок сильнее. Такое чувство, что страдал самый близкий мне человек, желание защитить стало нестерпимым, и я не обращая внимание на крики остальных бросилась туда, откуда шли эти эмоции. Поворот, еще один, лестница вниз и я стою перед железной дверью в подвал, за спиной слышится топот догоняющих меня людей, но мне все равно. Тот, кого я должна спасти там, за этой дверью и ему плохо!
Выбить дверь мне было не сложно, а вот искать ключи от нее долго. Собрать чакру в кулак и ударить. Дверь разлетается в щепки, и я врываюсь в холодное и сырое помещение. Знаете… то, что предстало моим глазам… я бы пришла в бешенство даже если бы не чувствовала единение с тем светловолосым ребенком, что валялся без сознания на полу. У него в неестественной позе лежала правая рука, а левая нога была сломана и вывернута в другую сторону, упоминать о многочисленных синяках и ссадинах было бы излишним, а судя по крови, запекшейся на губах, у него были сломаны ребра и проткнуто легкое.
Мое сознание раздвоилась, одна часть просто наблюдала и анализировала увечья, их явно нанесли, хотя руку и ногу он сломал, скорее всего, падая с лестницы. Вторая часть старалась спасти и помочь ребенку. Только когда я смогла срастить кости и пробитое легкое, а так же свести большинство синяков я поняла то, что мне показалось странным. Он восстанавливался необычно быстро, даже без моей помощи он бы встал через неделю и был как новенький, а так же чакра, у него ее было две — голубая и рыжая. Он джинчурики. Так вот какой ты… Наруто. Но все размышления были как сквозь пленку, вроде думала я, но мысли не задерживались.
Я на автомате подняла ребенка и вышла из подвала. Наверху меня ждал Хокаге, который увидев состояние мелкого на моих руках беспокойно дернулся. Посмотрев на меня выронил трубку и прошептал. — Кушина…
— Кто? — Мой голос был холоден и, судя по тому, как побледнели воспитатели, вид у меня был страшный. Отстранено подумалось, что я научилась не только посылать успокаивающие эмоции, но и негативные, хотя лучше бы не умела. — Кто посмел избить малыша? Я жду!
