Вслед за Монтескье Екатерина утверждала в «Наказе», что страна, столь обширная, как Россия, требует автократического правления, «ибо никакая другая, как только соединенная в его [государя] особе власть не может действовати сходно с пространством толь великого государства» (статья 9). Но, как мы уже видели, она отказывалась принять вывод Монтескье о том, что российская разновидность автократии должна быть деспотической; императрица возразила в статьях 14–16, что единоначалие может столь же успешно защищать свободу, как любая другая форма правления, даже если при предыдущих правителях так не происходило. Фактически Екатерина объявила, что при мудрой политике Россия может быть преобразована в монархию западного образца, деспотизм может остаться в прошлом. Но на этом императрица не остановилась: она считала, что может гордиться тем, что ей удалось дать большой и сильной империи преимущества, которые ее современниками обычно связывались не с монархиями, а с небольшими, политически незначительными республиками. Екатерина не видела никакой функциональной несовместимости между монархией и республиканизмом (Британия, Швеция и Польша — все они классифицировались как монархические республики, склоняющиеся к олигархии); она стремилась привнести в Россию республиканские добродетели, точно так же как стремилась, с другими целями, сохранить их в Швеции и Польше. Воплощение господства права вместе с духом правления, комбинация добрых намерений, полезного образования и способности распознавать и осуществлять республиканские программы — как раз и отличали решительно, по утверждению императрицы, ее правление от правления ее самого славного предшественника Петра Великого.
В эпоху, когда политика считалась делом общественной морали, Екатерина к своим добродетелям причисляла доброе сердце и добрые намерения. Она считала, что дух ее правления, сочувствие и уважение, какие она проявляла в отношении ко всем, и в первую очередь к угнетенным, достойны большей похвалы, чем ее установления. Как она сама заметила принцу де Линю, «для того, чтобы хорошо действовать в этом мире, нужно начинать с того, чтобы иметь доброе сердце и здравый ум… без этого не сделаешь ничего путного…». Екатерина была убеждена, что этими качествами она одарена в изобилии и что они позволяют ей, и только ей одной, быть выше чьих-то узких интересов и служить общему благу>{146}.[36] Сегодняшние историки, с их современными взглядами, с полным правом могут спорить о последствиях ее политики, но им надо быть осторожными и не путать намерения и результаты.
