– Ну? – наконец проговорил он, посмотрев на часы. – Где звонок?
Бледный Елагин испуганно поднял глаза на Туза, развел руками:
– Ждать надо, Виктор Викторович. Мало ли…
– Какой, на хрен, ждать? Какой, на хрен, ждать, я тебя спрашиваю? Сколько можно? – вскочил Туз.
Елагин сгорбился в кресле. Туз грязно выматерился, подошел к бару и бросил через плечо:
– Звони.
– Что? – вздрогнул Елагин.
– Звони, я сказал!
– Но… – начал было Елагин, но под свирепым взглядом Туза осекся и поспешно взял со стола телефон.
Туз налил в стакан водки, Елагин тем временем дрожащими пальцами набрал номер, приложил трубку к уху.
Ответили ему почти сразу, но по выражению его лица Туз понял, что там что-то не то. Упавшим голосом Елагин глухо спросил:
– А кто это?
В следующий миг он дернулся, как от удара тока, его бледное лицо начало вытягиваться.
– Что? – удивился Туз.
Елагин прикрыл трубку ладонью, поднял вытаращенные шальные глаза.
– Ну? – шагнул к нему Туз.
– Начальник кольцовской «шестерки» предлагает нам приехать сдаться… – выдохнул Елагин.
В тот же миг Туз в бешенстве выругался и запустил стакан с водкой в голову Елагина. Дальнейшее описанию не поддавалось.
Совершенно потеряв голову, бывший зэк набросился на бывшего подполковника КГБ и некоторое время бил его всем, что попадалось под руку, и топтал ногами.
Выплеснув свою злобу, Туз в последний раз пнул неподвижное тело, отошел к окну и прислонился лбом к стеклу.
Внизу утопал в сумерках Элевсин. Гнусный, мерзкий, тошнотворный городишко. Туз ненавидел его и боялся.
Нужно было срочно смываться отсюда, менять квартиру, путать следы. А уже после разбираться, что и как.
Сзади послышался приглушенный стон, отраженный в оконном стекле Елагин слабо пошевелился.
Живучий, сволочь. Быстро оклемался. Да оно и к лучшему. Менты на хвост сели. Теперь нужно конспирацию на новый уровень поднимать.
А такого спеца в этом деле, как Елагин, днем с огнем не сыщешь. Хорошо, что не убил его Туз. Грех такими кадрами разбрасываться…
Утром Моляр с Катей Богдановой вышли на улицу. У «Рено-Клио» Катя чмокнула Моляра в щеку, уселась за руль, с улыбкой махнула ручкой:
– Пока, любимый! Этой ночью ты был просто великолепен!
– Да? – растерянно спросил Моляр. – Что-то я не помню…
– Да! – засмеялась Катя. – Особенно мне понравилась эта фраза, которую ты всю ночь во сне выкрикивал: «Стой, стрелять буду! Гусев, заходи слева!»
Моляр виновато развел руками, Катя послала ему воздушный поцелуй, и они разъехались.
