. Более того, в зависимости от наших пищевых привычек и выбора средств бытовой химии, мы вполне можем потреблять его в слишком больших количествах.
Как видим, перед нами стоит не одна задача, а сразу несколько. Во-первых, нам необходимо уметь отличать расстройство памяти от расстройства внимания. Ведь это не одно и то же, хотя один процесс, несомненно, заметно влияет на другой. Если мы не обратили на что-то внимание, это не значит, что мы это не запомним. Но наше воспоминание может запечатлеться в сильно искаженном или неполном виде, а может не сформироваться вообще. Словом, когда мы запоминаем без внимания, мы каждый раз полагаемся буквально на судьбу.
Во-вторых, есть большая разница между временными и понятными нарушениями работы коры и, собственно, болезнью. Первые устранить значительно проще, чем вторые, равно как и их причины. К большинству патологий коры у нас имеется (или не имеется) наследственная предрасположенность. Ведь процент случаев, когда заболевание наступает у пациента без предыстории (семейного анамнеза), довольно невелик. Обычно они связаны с приобретенным в течение жизни обменным нарушением. Иногда в результате таких нарушений перестают вырабатываться медиаторы или белки, необходимые для появления/закрепления энграмм. Проще всего этого добиться с помощью хронических дефицитов необходимых головному мозгу веществ. Но иногда так срабатывает и какой-то из нормальных механизмов старения.
В-третьих, учтем, что если часть усложняющих нашей коре жизнь факторов устранить несложно, то лечение серьезных патологий памяти — дело весьма ответственное. К тому же, скажем наперед, оно почти безнадежно… В то же время предрасположенность нередко может и вовсе не проявиться или проявиться очень поздно, в легкой форме. В конце концов, кора остается корой: механизм обновления у нейронов почти не развит неспроста. Вспомним, что в процессе регулирования отклонений мозг способен сам ускорять и замедлять работу коры, изменять картину активных очагов, перераспределять нагрузку и изменять пути как прохождения, так и обработки каждого сигнала.
Как мы понимаем, в этой вариативности и состоит наш шанс. Если мы сумеем использовать ее в своих целях, каждый нарушенный путь будет тут же проложен через соседний участок. С учетом обилия реальных взаимосвязей между нейронами коры здесь вполне допустимо вообразить себе даже бесконечность вариантов — все зависит от нашего подхода.
