— Значит, вы тоже не верите, что это было самоубийство? — спросил Дэвид. — Почему?
Кристина взглянула на него.
— Я не знаю почему, — сказала она, — но нет, я не верю, что это было самоубийство. А вы?
Дэвид выбил трубку:
— И я не верю. А что вы об этом думаете, Эндрина?
— Я хотела бы думать, что это самоубийство, но нет, в действительности я в это не верю. Но тогда…
— Но тогда убийца среди нас, в школе. Вы понимаете, когда я услышал, как она была найдена, это показалось мне очень странным. Зачем вешаться там? Почему не в гимнастическом зале, он гораздо больше для этого подходит.
— Нет, — пробормотала Кристина, — не насмехайтесь, Дэвид.
— Я не насмехаюсь, Крис, я просто пытаюсь доказать обратное. Мне кажется, все было подстроено так, чтобы Мейбл нашли в таком месте, чтобы школе был причинен минимальный ущерб, за занавесями, в комнате, которой постоянно не пользуются… понимаете?
— Да, я понимаю, — ответила Кристина очень устало. — Я очень хорошо понимаю. Вам не следует развивать эту точку зрения, Дэвид. Во всяком случае, как вы собираетесь поступить?
— Я еще не знаю. Полагаю, это надо оставить полиции. Или провести небольшое собственное расследование?
— Оставьте это полиции, — сказала Эндрина. — Это их работа. Наша же работа состоит в том, чтобы преподавать. Страшно подумать, что завтра утром опять предстоит воздать должное внезапно умершему коллеге. Я ненавижу подобные мероприятия.
Следующее утро было мрачным. В школе царила несколько нервозная атмосфера. Директор воздал должное Мейбл Глоссоп с безукоризненной корректностью и серьезностью, но теперь отсутствовала та торжественность и то ощущение бренности жизни, которая чувствовалась на небольшой церемонии, посвященной кончине Джозефа Уолша. После богослужения ученики были предупреждены, что ни в коем случае нельзя разговаривать с репортерами, а затем распущены. Собрали преподавателей и сообщили им, что об организации похорон будет объявлено позднее, и попросили их вести свои занятия, по возможности, как и всегда. Когда Кристина покинула зал собраний, она почувствовала, что ее напряжение ослабло, и заметила, что Джейн Мелвилл отправилась в свою комнату, не сказав никому ни слова и плотно сжав губы. Эндрина догнала Кристину у двери учительской и схватила ее за локоть.
— Я предупреждаю тебя, Смит будет сегодня в отличной форме. Не задерживайся, — сказала она.
И действительно, безапелляционный пронзительный голос Энн Смит можно было услышать за закрытой дверью. Хотя слова они смогли разобрать, только когда вошли.
