— Очнулась, дочка? — ласково шепчут они в один голос. Звуки доходят издалека. Нюшке кажется, что привиделся дурной сон... Они ведь никуда не ездили, не тонули. Все это было во сне... Она ласково гладит голову матери и лицо отца. Но как тяжелы ее руки.
Что-то белое, лохматое мягко подходит к ее постели. Кто-то лижет лицо, а мать плачет, плачет и улыбается.
— Да ведь это Белька! — вскрикивает девочка и хочет повернуться к нему, но не может — сил нет...
— Лежи, лежи, дочка, — строго говорит отец. — Не ворочайся пока. Лучше вот бульону выпей... Я парочку гусей промыслил...
Теперь Нюшка знает: не во сне ей привиделось все это... Они поехали за яйцами, отец еще взял для нее мелкокалиберную винтовку. Она ведь должна была бить гусей...
Горячий, крепкий отвар пахнет морем, рыбой, но он очень вкусен, Нюшке хочется еще пить и кушать.
— Маманя, дай чего-нибудь...
Мать взбивает два яйца. Нюшка пьет яйца, ест хлеб, и силы возвращаются к ней. Она уже может повернуться к Бельке, погладить его, поцеловать.
К ужину она самостоятельно добралась до стола. Мать радостна смотрела на Нюшку, и лицо ее все розовело.
— Понимаешь, дочка, — начал отец, — вижу дело худо оборачивается. Собаки запутались... пойдут ко дну. Сани потащат... Остаемся мы без матери. Я сначала застрелил Жучка, чтоб не душил Жемчуга, потом, как в воду упал, постромки отрезал. Жемчуг выскочил, остальные уже не выплыли... — Он вздохнул, отпил из стакана и продолжал: — Ну, держу я мать, а сам воду глотаю. Вдруг ты упала. Почернело у меня в глазах. Кого раньше спасать?! Но Белька твой прыгать за тобой вздумал. Это было нам спасение. Мать за него, я за тебя... Сообразил, что ли, зверь, только полез на лед, вытащил нас... Мелкокалиберку жаль, не выплыла, да чайник рыбам достался...
Еще дороже стал Нюшке медвежонок. Она теперь не отходила от него, он не оставлял ее ни на минуту. Восемь дней, оказалось, была она без сознания. Как бы не опоздать? Нужно ведь съездить в Кармакулы... Вася и Петя, поди, уж приехали... Надо спешить...
Белька уезжает на Большую землю
«Русанов» бросил якорь в Кармакульском заливе. Он плавно покачивался на туго натянутых цепях. Между ледоколом и берегом беспрестанно курсировали карбасы и шлюпки. Каждый карбас тянул на буксире плот из бревен и досок, присланных для сборки новых домов.
В становище было полно народу. Все работали на выгрузке. Наполняли склады мешками, ящиками, бочками со свежими продуктами и товарами. Плотники чинили старый дом, в котором им предстояла провести летний строительный сезон.
