– Опять торопишься. Когда настанет время, я пришлю человека. Ко мне больше не ходи.
Серой ящерицей выскользнул Эзул из каморки. Горгий последовал за ним. Выходя, услышал скрипучий голос из сарая:
– Эй, шевелитесь! Не будет вам сегодня корму за такую работу!
* * *
– Вы задумались, читатель?
– Да, видите ли, немножко странно, что Горгию, выходцу
из Колхиды, чудится нечто знакомое в языке тартесситов.
Где Колхида и где Испания?
– А вот послушайте, что пишет древнеримский историк
Аппиан: "Азиатских иберов одни рассматривают как колонию
иберов европейских, другие – как отцов последних, третьи
полагают, что у них нет ничего общего, кроме имени..." А в
XI веке грузинский ученый Давид Мтацминдели писал про
общность языка грузинских и пиренейских иберов.
– И что же, эта общность доказана?
– Нет, все еще гипотетична. Пиренейские иберы – скорее,
выходцы из Африки, чем с Кавказа. Но в глуби веков нелегко
проследить пути племен. Вероятно, общности у них все же
больше, чем розни.
– Ну да, все мы, так сказать, восходим к ветхому
Адаму...
Царь Аргантоний плескался в бассейне. Вокруг стояло несколько приближенных – первые люди Тартесса. Им было даровано почетное право лицезреть царскую особу без одежд. Более того: иногда они удостаивались высочайшей чести – приглашались царем в бассейн для беседы о государственных делах.
Вот и сегодня.
– Павлидий! – позвал царь.
Верховный жрец встрепенулся, разжал тонкие губы.
– Иду, Ослепительный!
Как был, в многослойных одеждах и сандалиях, плюхнулся в бассейн, по горло в воде заспешил к царю. Аргантоний, потирая костлявые плечи, посмотрел на него из-под строгих седых бровей.
– Что нового в Тартессе?
Павлидий заученно ответил:
– В Стране Великого Неизменяемого Установления не может быть ничего нового. Народ благословляет твое имя, Ослепительный!
Придворные, что стояли по краям бассейна, выкрикнули громким нестройным хором:
– Вечно свети нам!
Аргантоний лег на спину, задвигал ногами. Верховный жрец медленно поплыл сзади, стараясь не брызгать. Одежды вздулись у него на спине желтым пузырем.
– Во дворце нечем стало дышать, – сказал Аргантоний. – Что там делают в городе? Почему столько дыма?
– В кварталах оружейников... и медников... дымят горны... – Павлидию трудно было говорить, он часто дышал.
Царь подплыл к ступеням бассейна, сел, выпростал из воды длинную седую бороду. Павлидий почтительно стоял перед ним по горло в воде.
– Третьего дня, – доложил он, – карфагеняне нагло напали в море на корабли купца Амбона, идущие с Оловянных островов. Если бы не попутный ветер...
