Генерал читал справку долго, видимо, не раз перечитывал ее, затем с удрученным видом положил ее на стол.
– Саш, ты… не регистрировал ее? – Генерал бросил пристальный взгляд на собеседника.
– Да нет, конечно, Костя. Кроме меня, никто у нас не знает.
– Я… тогда… не хотел его брать к себе. Но меня просто изнасиловали. Да… ребус! – Генерал тяжело вздохнул, левой ладонью потер лоб. – Саш, а может, это случайность, а? – Скобликов с надеждой взглянул на Тихорецкого.
– Может, и случайность, Костя, – тихо ответил Тихорецкий, – но я в такие случайности не верю: телефон домашний, а на эту квартиру он переехал, ты знаешь, в прошлом году…
– До пенсии не дадут доработать, – тоскливо обронил генерал, – придется докладывать туда, – Скобликов выразительно показал глазами на потолок.
– Придется, – согласился Тихорецкий.
Весенний лес встретил его настороженно. Разлапистые ели стояли тихо и чопорно и как бы подозрительно смотрели ему вслед. Сосны поглядывали на него сверху, слегка покачивая вершинами. Лишь небольшие березки боязливо, словно девочки-подростки на танцах в сельском клубе, сбивались в кучки у дороги, с любопытством шелестели ему ветками с еще маленькими, но уже сочно зелеными листочками. Снег в лесу уже растаял, лишь в ложбинках и оврагах темнели лужи от талого снега.
Михаил, в резиновых сапогах, куртке-штормовке, за плечами рюкзак, в руке сучковатая палка, шел по просеке. Он прислушивался к величественной тишине леса, с наслаждением вдыхал тот чистый воздух, который бывает только в хвойном лесу.
Сразу вспомнилось детство, юность. Как часто они тогда пацанами бродили по тайге. Одни, и не боялись. Рыбалка, турпоходы, лыжные вылазки… а ночи у костра под гитару! Как давно это было. Наверное, в другой жизни. Многое изменилось с тех пор: жизнь изменилась, страна изменилась, он стал другим. А вот он, лес, не изменился. Стоит такой же величественный и таинственный!
На разведку Михаил пошел один. Тамара хотела пойти с ним, но он ее отговорил: «Понимаешь, ты мне будешь только мешать. Если застукают нас двоих – это серьезный повод для подозрений у контрразведки. А попадусь я один… ну что – заблудился!» Была еще одна причина, по которой он ее не взял. Пройти двенадцать километров по труднопроходимой тайге – приличная нагрузка даже для физически крепкого мужика. Это не в спортивном зале по груше лупить! Но этого он ей не сказал.
А что такое разведка особо режимного объекта – он знает. Один раз, когда он учился в развед-институте, у них было практическое занятие по теме «Визуальная разведка особо охраняемого объекта противника на безлюдной местности». Занятия проходили в лесах Подмосковья. Группа курсантов, в которой был Михаил, подозрительно быстро нашла искомый объект. Лежали в кустах часа два. Разведали. Даже сфотографировали. Когда от объекта отошли уже километров на пять, расслабились: закурили, громко говорили, шутили. Преследование обнаружили поздно, когда их окружили с трех сторон. Суровые дяди в маскхалатах и с волкодавами приказали им выходить на поляну по одному, класть оружие (учебные автоматы) на видное место, а самим ложиться на землю лицом вниз. Михаил и его товарищи отнеслись к приказу легкомысленно: подумали, что это новая вводная на занятия, которую до них не довели. Решили лихо оторваться от преследования.
