— И стоило ее стеснятся?
— А я и не стеснялась.
— Ага. Поэтому постоянно увиливала от разговора.
— Ничего подобного!
Чтобы не разводить ругань, Герберт сменил тему:
— Кстати, если я не совсем забыл уроки географии, Лита совсем рядом.
— Да. Сразу после Перевала, у подножья Кривой горы. День верхом, с неделю пешком.
— Солидная разница.
— А ты как думал. Без коней горцев по склонам и скалам все руки и ноги обдерешь… Ну, ты-то может и нет, а вот я точно.
— Уверен, горцы проводят нас за пару золотых. Мы же заедем в гости?
— Что? Да… Наверное.
— О чем задумалась?
Герда приставила палец к губам и прислушалась. Парень тоже напряг уши, но ничего особенного не заметил.
— Кажется, на берегу какая-то возня.
— Призраки?
— Призраки так не шумят, балбес!
Герберт не успел ответить на оскорбление. В ночной тиши раздался пронзительный девичий крик. Волшебники тут же вскочили и похватали оружие. Посохом и ловушкой людей не отпугнешь, зато по головам можно надавать только так. Проверено.
— Надо проверить, — сказал артефактор.
— Может не надо?
— Надо! Она же ребенок!
Спутники выбежали на берег, но там уже никого не было. Цепочка следов на берегу уходила вверх по течению. Туда, где находилась неизвестная деревня. Герберт собрался было отправиться в погоню, но тут из кустов вывалилась целая ватага крестьян. Парня одним ударом сбили с ног, попинали немножко для верности и связали руки за спиной.
Герду бить не стали, но держали очень крепко — не вырваться.
— А ну отпустите нас! — крикнула девушка. — Мы дипломированные колдуны!
— Ага, — хмыкнул толстый бородач в сбитой набекрень шапке. — А я король Владимир.
— У нас бумаги есть! На поляне наши вещи!
— А ценнее бумаги есть что? — хохотнул кто-то.
— Мы жаловаться будем! Инквизиторы с вас шкуры спустят!
После такой угрозы мужики малость притихли. Наконец тот, что вел Герберта сказал:
— Мыка, сбегай на поляну. Только смотри ничего не сопри! А вы помалкивайте. Староста разберется.
Пленникам надели на головы мешки и куда-то поволокли. Судя по постепенно нарастающему шуму и дикому лаю, тащили их в то самое село. Колдуны не могли ничего видеть, но по ощущениям вокруг творилось настоящее крестьянское восстание. Мужики и бабы неистово орали и стучали по земле черенками инструментов. Сквозь вопли мало что было возможно разобрать, однако слово «сжечь» Герда точно услышала — причем не раз.
Кто-то запустил в Герберта яблоком, но конвоиры грозно окрикнули наглеца. Больше никаких поползновений в сторону охотников не было. Наконец юноша споткнулся о порог, ноги ощутили холодный дощатый пол. Дверь захлопнулась, крики немного поутихли. С пленников стащили мешки.
