Пытаться отображать те части спектра, которых мы не видим, например рентгеновские лучи, так же трудно, как пытаться изобразить четвертое пространственное измерение. Точнее сказать, это невозможно. Мы можем понимать концепцию ультрафиолетового света, но не можем представить себе его зрительно.
Вообразите, что у вас красно-зеленая цветовая слепота (работают только два из трех типов колбочек), и вдруг вы исцеляетесь от нее. Это как озарение. Вы начинаете видеть мир по-другому. Ведь добавление нового типа колбочек добавляет вашему видимому спектру не один цвет, а великое множество новых цветов. У большинства птиц, а также у некоторых рыб и паукообразных четыре вида колбочек. Тем же могут похвастаться и некоторые люди – только женщины, – называемые тетрахроматами. Один из негативных аспектов данного явления – то, что существующие визуальные приборы, такие как фотоаппараты, телевизоры, компьютерные дисплеи, не оптимизированы для тетрахроматов, из-за чего картинка, которую он видит на экране, может выглядеть в его глазах совершенно нереалистичной. У ротоногих ракообразных одиннадцать видов колбочек. Сложно представить все богатство красок, открывающееся глазам этих созданий.
Обычно мы воспринимаем световые сигналы, поступающие из окружающего мира, но иногда зрительные ощущения возникают, даже когда света нет. Такой эффект может вызываться употреблением некоторых наркотических препаратов или нажатием на веки. В таких случаях в глазах появляются геометрические фигуры – фосфены, имеющие нейрофизиологические основы. В некоторых культурах этим фигурам придают мистическое значение.
Подобно тому как мы не способны слышать музыку за рамками определенного слухового диапазона, мы не можем визуально оценить вещи слишком большие или слишком маленькие для восприятия. Как указывает искусствовед Деннис Даттон, без микроскопа мы даже не можем как следует разглядеть блоху, чтобы судить о ее строении.
* * *
В отличие от литературы и других словесных форм искусства, изобразительное искусство не знает языковых границ. Даже представители культур, лишенных изобразительного искусства, способны понять, что нарисовано на картине. В этом смысле многие визуальные аспекты кино и театра доступны каждому, независимо от культурной принадлежности. Средний американец едва ли сможет по достоинству оценить самый лучший китайский роман, если он не переведен на английский, но вот в китайском фильме он наверняка поймет многое даже без перевода.
