Мы с Севой в лесу | страница 15

Дядя Ваня вытащил валенок и поднёс к окну. Мы посмотрели, а там — ёж. Свернулся в клубок и спит.

— Отдыхает Ёж Ежович, — усмехнулся дядя Ваня. — Он у меня тоже в ночной смене работает. Совы — сад, а этот дом от мышей стережёт.

Он положил валенок с ежом опять под кровать и подмигнул Севе:

— Ну что, храбрец, всё ещё трусишь? Смотри, съедят тебя мои кошки вместо мышонка.

Мы вышли в сад, чтобы забрать свои саженцы, и вдруг видим около забора знакомое бревно с продолговатым дуплом. То самое, в котором уплыло гнездо с трясогузками.

Сева запустил в гнездо руку и вытащил пустое гнездо.

— А где же трясогузки? — чуть не плача спросил он.

— Ого, чего захотел! — сказал дядя Ваня. — Давно уже вылетели. Да вон они, кажется, в малиннике хлопочут.

Мы посмотрели в угол сада, где желтели голые стебли малины, и увидели на них семь или восемь трясогузок. Все они были похожи одна на другую, и уже нельзя было понять, кто — родители, а кто — дети. Оказывается, всё лето они работали в саду дяди Вани, а теперь вот уже несколько дней «табунятся», как сказал он, и собираются в отлёт.

Рванул резкий порыв осеннего ветра. Трясогузки не удержались на хрупких ветвях и, покружив немного над малинником, взмыли ввысь и полетели на юг.

— Решились всё-таки, — сказал дядя Ваня, следя глазами за птицами. — Ну что ж, счастливого им пути.

— Счастливого пути! — закричали и мы с Севой и замахали фуражками.