— Соляные камешки — они не крепкие, — сказала Корделия. — Но огранены они так же красиво, как самые прекрасные драгоценные камни.
Алан нахмурился.
— И вот так же ваш отец изготовил этот синий камень?
— Да, — подтвердил малыш Грегори. — Только в рассол была опущена не ниточка, а проволока.
— Ну понятно, — со знанием дела кивнул Алан. — Это же все-таки драгоценный камень, а не кусок соли.
— Вот только, — заметила Корделия, — камень получился не совсем такой, как папа хотел.
Джеффри вернулся к столу — насупившийся, но молчащий. Магнус сел рядом с ним.
— А какой он хотел сделать? — поинтересовался Диармид.
— Амулет, — ответила Корделия, — который наделял бы того, кто им владеет, магической силой.
Алан не проронил ни слова. Он только молча, не мигая смотрел на девочку.
— Ужас какой! — вырвалось у Диармида. — Ведь тогда не стало бы ни законов, ни порядка! Всякий поднял бы руку на соседа!
— Ты все очень правильно понял, — пылко отозвался Грегори. — Но пойми, дружище, ведь если бы все на свете стали волшебниками, разве мир не остался бы таким же, каким был? Правили бы сильные, а слабые повиновались бы.
Диармид сдвинул брови. Было видно, что ему очень хотелось бы поймать Грегори на какой-нибудь погрешности в рассуждениях.
— Все эти разговоры ни к чему, — махнув рукой, сказал Магнус. — Камень, изготовленный папой, не делал того, чего папа от него хотел. Он упросил одного пахаря повесить этот камень на шею и попытаться сотворить чудо. Ничего не вышло. Вся беда была в том, что творил этот камень чудеса только тогда, когда его папа носил.
— Какая же беда? — тут же полюбопытствовал Диармид.
— И что он творил? — добавил Алан.
— Папа вставил камень в ободок, надел этот ободок на лоб и попробовал вырвать из земли с корнем молоденькое деревце, которое выросло слишком близко к дому.
— Разве ваш папа не мог выкорчевать его без помощи какого-то там волшебного камня? — удивился Диармид.
— Мог. Поэтому он и послал деревцу самый слабенький мысленный приказ. Ничего не получилось. Тогда он послал мысль посильнее, потом сосредоточился как только мог — но дерево упрямо стояло на месте, хоть бы ему что.
Алан вытаращил глаза.
— Что же… Камень мешал его волшебству?
— Нет, — вступил в разговор пришедший в себя Джеффри. — Когда папа послал самый сильный мысленный приказ, небо потемнело.
— Помните страшный ливень две недели назад? — спросил Грегори.
— Это оказался совершенно новый тип псионной энергии, — объяснил Род Гэллоугласс. — По крайней мере новый для меня. То есть мне доводилось слышать о тех, кто способен вызвать дождь, и на мой взгляд, это — всего лишь еще одна разновидность телекинеза…
