- Слышь, - Сейран легонько толкнул в бок соседа, - чего она на меня уставилась?
- Ты что? В первый раз?
- В первый.
- Ну, рубчик ей дай, она и отстанет.
Сейран полез в брючный карман и с неприятным удивлением обнаружил, что забыл деньги в номере.
- Нет денег, понимаешь? Не-е-ту! - объяснил он старухе, с требовательным видом стоящей рядом. - Дома деньги, понимаешь? Завтра принесу.
С достоинством повернувшись, старуха вышла.
Ванна оказалась холодной. Его напарник оказался предусмотрительнее. Поэтому он блаженствовал в теплой, тягучей жиже. Затем старуха обтерла его скребочком и бумагой. На Сейрана же она обратила внимание только раз, когда надо было вставать.
- Вот так и будет, - сказал сосед, моясь под душем, - никакой пользы от твоей ванны, если она холодная. А назавтра еще хуже будет. Она тебя вообще не пустит.
- А куда она денется? - набычился Сейран. Иногда на него находило необъяснимое упрямство. - Вот, шиш ей, а не деньги... Этак каждая в день по сотне заработает, а то и больше.
- А ты, сынок, в чужих карманах деньги не считай, - резонно возразил сосед. - Ты свое здоровье считай.
"Ничего я больше никому давать не буду", - решил про себя Сейран, выходя в предбанник, где раздевались очередные двое пациентов. Они безропотно передали старухе деньги и прошли к ваннам с сознанием исполненного долга.
И напрасно он пытался втолковать ИМ, что же все-таки заставляет "человека разумного" терять разум, честь и совесть ради никчемных, потрепанных и смятых бумажек, эквивалента еще более никчемного и грязного металла. Напрасно он пытался представить себе, как в погоне за прибылью человечество открывало новые страны, возносилось на вершины современной техники и технологии, все глубже и глубже проникало в тайны Природы.
ИМ было неведомо чувство корысти.
Погруженный в свои мысли и споры, Сейран вышел в вестибюль и лицом к лицу столкнулся с женщиной, которую давеча ушиб чемоданом. Очнулся он только, услышав ее возмущенный возглас, и вдруг раскрыл глаза. И увидел ее. И сказал:
- Здравствуйте.
- Здрасьте, - ответила она, смерив его возмущенным взглядом. - Вы что, не можете не толкаться?
- Вы еще сердитесь? Я же нечаянно.
- Нечаянно? - возмутилась она. - Поглядите, какой вы мне синячище наставили! - она подтянула подол и показала багровое пятно, проступившее на бедре, чуть выше колена.
- Простите, - прошептал он. - Я не знал... я... Ну, пожалуйста, простите, - на лице его отразились отчаяние и искренняя мука.
