Избавившись от одной опасности, негодяй чуть-чуть не попал в другую. Когда он присоединился к своим спутникам, дону Эстевану нетрудно было догадаться по выражению лица Кучильо, что Фабиан опять избегнул его мести. Обманувшись в своем ожидании, испанец пришел в страшную ярость. Дон Эстеван подъехал к Кучильо и обратился к нему с громким восклицанием:
— Подлый трус и безмозглый негодяй!
Ослепленный бешенством, дон Эстеван выхватил было пистолет с явным намерением прикончить разбойника, но совершенно забыл при этом, что лишь он один знает местность, куда направляется экспедиция. К счастью Кучильо, Педро Диац бросился между ним и испанцем. Ярость дона Эстевана с трудом удалось умерить.
— А что за люди были вместе с этим молокососом? — спросил, поостынув, испанец.
— Это два охотника, — отвечал виноватым тоном Кучильо.
Дон Эстеван и Педро Диац отъехали в сторону и стали потихоньку совещаться между собой.
— Надо разрушить мост, ведущий через водопад, — сказал Диац. — Тогда мы можем быть вполне уверены, что им никогда не добраться раньше нас до Тубака.
Всадники поскакали вперед. Между тем Фабиан и оба охотника тоже не теряли времени напрасно. Лошадь, которую Хозе поймал из табуна дона Августина, могла оказать им превосходную услугу в преследовании врагов; надлежало только разрешить сомнение насчет того, кому на ней ехать и кому взяться за столь опасное предприятие, ибо в случае столкновения предстояло иметь дело с пятью вооруженными бандитами.
— Я догоню их и отомщу! — воскликнул запальчиво Фабиан и мгновенно вспрыгнул на лошадь, которая в испуге прянула в сторону. Схватив лассо, которым она была привязана, юноша накинул ей на глаза платок. Это произвело на дикое животное магическое действие, она затряслась всем телом и остановилась на месте как вкопанная.
Притащив седло Хозе, Фабиан ловко и быстро затянул пряжки на ремнях, как человек, вполне знакомый с этим делом, потом обмотал лассо вокруг морды животного таким образом, что оно могло служить и уздою и намордником, наконец, не отнимая платка, наброшенного на глаза лошади, он уже готовился стать ногою в стремя, как вдруг по знаку канадца Хозе остановил его.
— Не торопись, сынок, — заметил спокойно и твердо Хозе. — Если кто здесь и имеет право распоряжаться этой лошадью, так только я один, потому что она принадлежит мне по праву добычи.
— Разве вы не видите, — нетерпеливо возразил Фабиан, — что на этой лошади нет еще клейма ее владельца, — вот и доказательство, что на нее никто еще не садился. Если вам дорога жизнь и целость головы, не пытайтесь лучше обуздать ее.
