Как-то раз французский крейсер вынужден был спасаться от английского брига, который значительно превосходил его вооружением и размерами. Несмотря на это, бриг скоро нагнал его, и между противниками разгорелась ожесточенная битва, исход которой, однако же, не мог подлежать сомнению. Розбуа сначала поместил мальчика в самой нижней каюте, но потом, чтобы не расставаться с ним, решился вывести его на палубу. Тут среди свирепствовавшей бури и грохота орудий, с которыми смешивались болезненные стоны раненых и умирающих, Розбуа решился на всякий случай запечатлеть в воспоминании ребенка обстоятельства разлуки, которая представлялась ему вероятною.
— Стань на колени, дитя мое! — обратился он к ребенку, наклоняясь над ним, чтобы защитить от неприятельских пуль. — Ты видишь, что происходит? — продолжал он суровым тоном.
— Мне страшно, — прошептал Фабиан, — тут так много крови и такой грохот пушек!
Мальчик спрятал свое лицо в руках гиганта матроса.
— Слушай, — начал опять матрос, — не забывай никогда, что я любил тебя больше всего на свете. И сейчас, заставляя тебя стать на колени, я говорю тебе, дитя мое, — молись за свою мать…
Не успел Розбуа докончить начатой фразы, как неприятельская пуля поразила его в бок. Кровь брызнула на маленького Фабиана. Мужественный канадец ёдва успел сделать отчаянное усилие и прижать в последний раз к груди несчастного ребенка. Напоследок он проговорил так тихо, что мальчик едва мог расслышать его слова: «Мать, которую я застал умирающей возле тебя…»
Проговорив это, матрос лишился сознания. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что находится в трюме корабля, где воздух был пропитан рыбьим жиром. Ужасная жажда мучила его. Он позвал было слабым голосом Фабиана, который обыкновенно приходил к нему с улыбающимся лицом, но никто не откликнулся на этот зов. Фибиана не было. Став пленником, он понял, что будет вечно оплакивать потерю того, кого провидение послало ему в утешение после скитания по морям.
Чтобы не раскрывать перед читателем прежде времени дальнейший ход нашей истории, мы вынуждены прервать в этом месте рассказ, присовокупив к нему только нижеследующие подробности. Несколько дней спустя после необъяснимого исчезновения графини Медиана из замка Эланхови рыбаки нашли ее труп на берегу моря. Кастелан замка покрыл трауром герб на воротах и собственными руками воздвиг крест на том месте, где было найдено тело его несчастной повелительницы. Хотя большая часть обитателей замка и соседних жителей проникнуты были искренним сочувствием к столь неожиданно погибшей молодой графине, судьба ее представляла слишком много поводов к различным предположениям, тем не менее эта грустная история скоро пришла в забвение, особенно когда через некоторое время дон Антонио Медиана, окруженный блестящею свитой, вступил в замок своих предков.
