— Я столького лишилась. Моей матери больше нет; она уже никогда не станцует на моей свадьбе. Если я когда-нибудь выйду замуж, я не буду столь оберегаемой дочерью-девицей, счастье которой Вы надеялись устроить. Я разочаровала и опозорила Вас. Я разочаровала и опозорила себя, отдав свое сердце и тело человеку, который их не достоин. И я обманула дитя, растущее во мне; у малыша не будет отца, который бы защитил его, не будет имени, кроме моего, не будет будущего, кроме того, которое я смогу ему обеспечить. — Она глубоко вздохнула и, когда выдохнула, расправила плечи. — Отец, пожалуйста, не отбирайте у меня корону и будущее. Прошу Вас, позвольте показать Вам, что я могу быть достойной и того, и другого, и что я смогу вырастить дитя, которое заслуживает носить имя Видящих и корону Шести Герцогств.
Некоторое время король сидел в тишине, размышляя. Затем он медленно кивнул. После этого он не сказал ни слова, даже не попрощался, а просто поднялся и покинул комнату.
На следующий день, когда она встала, то позвала меня. Она говорила не мягко, но и не резко, просто приказала приготовить ванну с ароматом лаванды, выложить платья, которые могли бы все еще хорошо на ней смотреться, несмотря на животик, и отобрать чулки и туфли на низком каблуке и лучшие украшения, но чтобы без оттенка девичества. Я поспешила исполнить все без единой жалобы на то, что она поручила мне объем работы, которую обычно выполняет для нее полдесятка служанок. Я чувствовала только счастье от того, что, кажется, она верит, что я смогу выполнить все, и хорошо, что она не позвала свою прислугу для этой работы.
Одетая и уложенная, она спустилась из своих комнат. Она ела в Большом Зале, где все могли ее увидеть и узнать, что она восстала из своего мрака. Она пала, но ее глаза пылали огнем гнева. Я все думала, кто же станет ее целью, но когда она оповестила о своем намерении созвать генеральное собрание всех герцогов, герцогинь и менее знатных особ, гостящих в то время в Баккипе, я более не задавалась вопросами. Она также распорядилась о присутствии четырех старших менестрелей для того, чтобы засвидетельствовать и впоследствии разнести вести по земле. Я знала, что у нее есть план, ибо, созывая подобное собрание, она присваивает право, принадлежащее ее отцу. Взывая к власти, которая в один прекрасный день будет принадлежать ей, она впервые вела себя так, как подобает наследной принцессе.
Когда все дворяне высшего сословия, а также менее знатные вельможи, присутствующие на тот момент в крепости, были собраны в тронном зале, она поднялась и провозгласила:
