Девушки пожирали нас взглядами, явно силясь понять, верить ли этой несусветной чуши. А Тони, надо воздать ему должное, умеет казаться искренним, когда захочет.
- И что случилось потом? - спросила Джун, облизнув губы.
Тони посмотрел на меня.
- Расс, не взять ли нам ещё по стаканчику, пока эта лавочка не закрылись?
- Что? - Я с трудом вернулся к реальности из непроходимых перуанских джунглей, где отчаянно сражался за свою жизнь против нескольких тысяч дикарей, вооруженных луками с отравленными стрелами. - Ах, да, разумеется.
Я собрал рюмки со стаканами и засеменил к стойке бара, ухмыляясь под нос. Несмотря на поздний час, бар был забит до отказа - яблоку негде упасть, - и мне пришлось ждать несколько минут. То и дело я посматривал на наш стол. Тони буквально лез вон из кожи. Подружки смотрели ему в рот, как завороженные, ловя каждое слово. Внезапно Джун подняла голову и уставилась на меня. Я быстро повернулся к ней в профиль, напустив на себя мужественный вид, как будто воспоминания о Перу до сих пор бередили мою душу.
Когда я наконец вернулся к столу, Тони устремил на меня торжественный взгляд и произнес:
- Я им рассказал все, Расс.
Я серьезно кивнул.
- Что ж, тебе виднее.
- Представляю, как вы мучились, - с серьезной мордашкой посочувствовала Джун, но глаза её лукаво блеснули.
- Ужас! - фыркнула Айлин.
- И все же... - глаза Джун обольстительно скользнули по моему телу, ... выглядите вы, как огурчик.
- Время - великий лекарь, - глубокомысленно изрек я.
- Да, - кивнул Тони. - Несколько недель в Богнор-Риджисе позволили нам придти в себя.
Богнор-Риджис! Модный курорт на юге Англии! Ну, дает Мюнхгаузен!
Девушки переглянулись. Джун потянулась за своей кожаной сумочкой;
- Мне нужно кое-куда зайти.
- Мне тоже, - вскочила Айлин.
Мы проводили взглядами подружек, которые направились в туалет, дразняще виляя соблазнительными задиками.
- Что ты им наплел? - спросил я, отпивая из стакана.
Глаза Тони удивленно расширились. Невинный агнец!
- Только правду, сынок... О том, как бедные дикари, никогда прежде не видевшие белого человека, решили, что мы боги, спустившиеся с небес на синей птице...
- Мм, вполне логично.
- ... и как они пожелали, чтобы божественное семя сохранилось в их племени навечно, и не согласились отпустить нас до тех пор, пока мы не перетрахаем всех их женщин... Да, именно так.
- А сколько у них было женщин? - не выдержал я.
- Восемьсот, - мрачно произнес Тони.
