ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Ну, на это много причин. Каждый сам делает вывод.
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Зачем она сказала, что любит другого? Могла не говорить. Этим и довела до смерти. Она не жертва…
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Странное убийство, без мотивации. Не думаю…
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: А почему Чехов назвал эту историю именем хищной птицы? Назвал бы «Голубкой». Или «Уткой».
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Не мог. Утку можно пожарить и съесть, а убийство чайки — бессмысленно.
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: То есть без мотивации герой убивает чайку, а чайка убивает героя… Ее знаете, как ловят? В петлю. И если неосторожно к ней приблизиться, она выклюет охотнику оба глаза за секунду.
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Любопытно, не знал.
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: А недвижимость меня не интересует.
Пауза.
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Мне лестно, что Вы ходите в наш театр. Почему только не предупредили? Билеты покупаете… Я бы пригласительные организовал…
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Спасибо… Вы, конечно, не совсем понимаете цель моего визита. Скажите, тут говорить можно? Не слушают? (Осматривает потолок помещения.) В пожарной сигнализации камер нет?
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Не проверял, но думаю — нет. Что у нас подглядывать? Придет актер, нажалуется на другого. Или актриса числа просит.
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Какие числа?
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Мы даты спектаклей числами называем. Чего нас слушать? Финансовые потоки театры огибают, а говорить сейчас все дозволено. Цензуры нет. Ставь, что хочешь, ходи, в чем хочешь… Главное чтоб деньги в кассе были. Не можем позволить идеологию, не подкрепленную проданными билетами. У меня водитель — рыбак. Часто повторяет «Нанизывайте на крючок то, что нравится рыбе, а не вам». Вот и нанизываем. Мейнстрим ловим, настроение. Ищем, как Костя Треплев, новые формы. Не всегда находим. Но готовы помочь, чем можем. Так что слушаю Вас внимательно.
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ(достает из кармана связку ключей, перебирает их в руках): Попытаюсь сформулировать цель моего визита… Возможно, произведу на Вас странное впечатление. Понимаете, у меня проблема наоборот, она не в том, что чего-то нет, а в том, что все есть. Дома, машины, яхта. Недавно «Гольфстрим» купил.
ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ: Течение?!
КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Нет, так самолет называется. Пять тысяч миль без посадки. У меня даже остров есть. В Карибском море. Небольшой, но с пресной водой. Пляжи замечательные. Причал построили. Сейчас взлетную полосу строят. Ну, остальное в интернете прочитаете. А вот главного… Главного нет. То есть — жена и дети есть. Правда, взрослые… Проблема, наверное, в том, что меня никто не любит. Жена давно, дети недавно. Любовница — убежденная материалистка, про остальных я и не говорю. Друзья кончились. Остались партнеры по интересам. Так, к сожалению, уже давно…
