Если теперь он разрешит это ганзейским купцам, «то все великие государи, которые напрасно его прежде просили, на него прогневаются».
Действительно, с безуспешными просьбами о строительстве храмов для своих посольств к царю до этого обращались германский цесарь, короли испанский, французский, литовский, датский и королева английская.
В том же ответе ганзейским купцам подчеркивалось:
В вере же, как римской, так и лютеранской, им не будет никакого принуждения, волен каждый оставаться при своей и править в своих домах по ней службу.
Бургомистра Любека подобные аргументы не убедили. Он попытался настоять на своем, ссылаясь на исторический прецедент и особые права Ганзы, имевшей когда-то католическую церковь
в Новгороде. Русские чиновники доводы бургомистра вежливо выслушали, но своего решения не изменили.
Лишь изредка настойчивые ходатайства помогали, и протестантские кирки в Москве все же строились. Однако обычно без формального разрешения: власть просто прикрывала на время глаза. Протестантские храмы, в отличие от католических, православная церковь соглашалась терпеть, если только пасторы не заманивали туда русских и все шло тихо и благопристойно.
Получалось это, однако, далеко не всегда. Учитывая, что иноземные поселения стали крупными и разнородными, без склок, естественно, не обходилось и в храме Божьем. Когда иностранцы не были способны быстро погасить скандал, в качестве третейского судьи выступала православная церковь. История сохранила и анекдотичные ситуации.
Вот как излагает один подобный случай Дмитрий Цветаев в книге «Вероисповедное положение протестантских купцов в России», вышедшей в 1885 году:
Перед осадой русскими Смоленска [1632 года], для которой много было нанято за границей иностранного войска, некоторым из служанок в купеческих домах посчастливилось выйти замуж за немецких офицеров. Новые лейтенантши, ка-питанши и т. п. захотели за богослужением в церкви занимать места ниже бывших своих госпож. Купчихам же казалось крайне обидным видеть впереди себя своих прежних служанок. Уступить не хотела ни та, ни другая сторона, и разгоревшийся спор перешел однажды в драку. Мимо кирки проезжал патриарх и, узнав о причинах свалки, сказал: «Я думал, в церковь немцы ходят за благочестивыми мыслями, чтобы отправлять свое богослужение, а не сводить свои тщеславные счеты».
В тот же день кирку снесли, и вновь построить ее власть разрешила только подальше от центра. «
Бывали, однако, и серьезные поводы для вмешательства. В1689 году под чужим именем в Москву проник фанатичный последователь немецкого мистика Бёме, некто Квирин Кульман, который проповедовал скорое наступление на земле блаженного царства
