– Оседлай меня, дорогая, – скомандовал он, – и я буду твоим послушным жеребцом. Я буду ехать, повинуясь твоему ритму и твоей воле. Разрешаю тебе самой задать направление и время поездки. Только пусть это длится как можно дольше.
– Сто миль, – сказала она.
– Тысячу.
– Больше!
Она начала двигаться, сначала медленно, чтобы полностью почувствовать его, привыкнуть к своему положению в седле, напрягая внутренние мышцы, чтобы достигнуть правильного угла и крепче обхватить его. Потом она задвигалась более уверенно, принимая его все глубже. Никогда в жизни Рэнналф не встречал женщину, которая делала это настолько безыскусно. Так недолго и избаловаться, подумал он, приноравливаясь к ее ритму, делая движение вперед, когда она опускалась, и отодвигаясь назад, когда она поднималась. Обхватив руками ее бедра, он совершал круговые движения, чтобы помочь ей сохранить равновесие и получить максимальное удовольствие.
Она придумала медленную, изысканную игру, и он готов был всю ночь напролет продолжать ее. Но наконец Клер выпрямилась, перенеся всю тяжесть на колени и ягодицы, глаза ее закрылись, а копчиками пальцев она оперлась на его живот. Взглянув на нес, Рэнналф понял, что она близка к концу, очень близка, но никак не может найти выхода эмоциям. В отличие от большинства других женщин она не умела притворяться, чтобы польстить его самолюбию или побыстрее от него избавиться.
Рэнналф убрал одну руку с ее бедер, просунул между ее ног, проскользнул пальцем внутрь и, отыскав нужное местечко, осторожно потер его.
Голова девушки запрокинулась назад, окатив его золотым дождем волос, каждая мышца ее тела напряглась, и она закричала. Крепко сжав ее бедра, Рэнналф вонзился в нее раз-другой мощными толчками и наконец дал волю своему желанию.
– Мы проехали по меньшей мере пару тысяч миль, – сказал он, когда она снова подняла голову и посмотрела на пего, словно не понимая, где находится…
– Да, – согласилась она, и Рэнналф отодвинулся от нее, повернулся вместе с ней, устраивая ее рядом с собой на постели. Наклонив голову, он поцеловал ее теплым глубоким поцелуем.
– Спасибо, – прошептал он, – ты великолепна.
– И ты тоже, – отозвалась Клер, – спасибо тебе, Ральф.
Он улыбнулся. Ему нравилось, как звучало в ее устах его имя.
– Думаю, – весело заметил он, – ты заслужила сон.
– Да уж, – согласилась она, – только недолгий.
– Недолгий?
– Мне хочется еще поиграть, – призналась Клер. Если бы Рэнналф не чувствовал себя таким усталым, он вполне мог бы возбудиться от таких слов. Вместо этого он рассмеялся.
