Кажется, он находил ее грудь весьма привлекательной.
Джудит снова прикрыла глаза и опустила голову на плечо Бедарду. Еще чуть-чуть, пусть это продлится еще несколько мгновений. Скоро она положит этому конец. Оторвавшись от ее сосков, пальцы Ральфа начали расстегивать пуговицы ночной сорочки. Легкий материал соскользнул с плеч девушки, так что она осталась обнаженной до талии. Тем временем Ральф снова начал ласкать ее нежные груди, приподнимать и легонько сжимать их, обводить кончиками больших пальцев соски. Джудит почувствовала, что ее приключение, ее украденный сон достигли совершенства.
Это было именно то, о чем она мечтала всю жизнь. То, чего она хотела с тех пор, как превратилась в женщину: чувствовать своим телом прикосновения мужчины, который считает тебя прекрасной. Позволять ему ласкать себя, отдаваться блаженству без страха и смущения. «Боже мой, Боже мой, – молила Джудит, – только бы это мгновение длилось вечно!»
– Встань, – прошептал Ральф ей на ухо, и, хотя Джудит не хотела, чтобы его ласки прекратились, она послушалась и открыла глаза, чтобы посмотреть, как ночная сорочка упадет к ее ногам. Она абсолютно не чувствовала смущения, несмотря на то что в очаге еще догорал огонь, а на каминной полке стояли две зажженные свечи. Это было тем более странно, потому что девушка ненавидела смотреть на себя в зеркало. Она снова села.
Обернувшись, она увидела, как Ральф снял через голову рубашку и бросил ее на пол поверх щетки. В следующий момент она вновь ощутила тепло его мускулистой груди на своей обнаженной спине, а его руки снова обвили ее тело. В последний раз он потер пальцами ее груди и, пройдясь по ребрам, принялся поглаживать ее живот и бедра. Откинув назад голову, Джудит закрыла глаза и прижалась к Бедарду плечами. Его грудь была покрыта мелкими завитками волос. Руки Ральфа скользили по ее ногам до колен и обратно. Джудит опустила руки ему на бедра и накрыла колени ладонями,
В следующую секунду она поняла, что момент, когда можно было все остановить, упущен. Но ей было все равно. Она не хотела останавливаться. Здравый смысл, природное чувство стыда и высокие моральные устои в полной мере дадут о себе знать завтра. Хотя Джудит и понимала, что будет мучиться угрызениями совести, ей не было до этого дела. Эта ночь наполнит смыслом, теплом и светом всю ее оставшуюся жизнь. Джудит была твердо уверена в этом. Кто узнает, что она падшая женщина? Кому будет до этого дело?
