- В девять часов у четырнадцатого шлюза. Корабль загружен, и все готово к старту.
Я мог видеть, что он не хотел терять меня из виду и беспокоился, как бы я опять не принялся за пьянство. За последний год я заработал соответствующую, репутацию.
Он был больше чем прав. При получении работы появился восторг, соединенный с отвращением к самому себе за то, что я принял работу, что требовало старого лекарства. На следующее утро я проснулся лежа плашмя на полу в своей комнате, где я, видимо, упал, как только открыл дверь. Моя голова гудела, как внутри бетономешалки, и я уже опоздал на два часа.
На минуту я сунул голову под душ, на другое времени уже не было, и пошел. Каким-то образом мне удалось достичь четырнадцатого шлюза не свалившись.
Бушмен и Грант сидели в небольшом кафе поблизости от шлюза. Гравитация здесь, у вершины большого колеса, была выше, чем по направлению к центру, где располагались офис Бушмена и жилые отсеки. Я видел, что толстяку было неуютно. Он сидел, без толку вытирая с бледного лба медленно текущий пот.
- Ты, пьяный шут! - тяжело запыхтел он. - Ты что, думаешь, мне нечем заняться, как только сидеть здесь?
Я чувствовал себя, будто призрак в аду, и, конечно, был не в том настроении, чтобы выслушивать гадости.
- Ладно, ты, набитая бочка, забирай обратно свое предложение.
Я повернулся, чтобы выйти.
- Нет! Не уходите, Молсон!
Грант стоял сзади, его улыбка была такой же искренней и яркой, как и в предыдущий день.
- Много ли добавят два часа к восемнадцати месяцам?
Он задержал меня настолько, чтобы мои мозги остыли и я взглянул на ситуацию более или менее здраво. Мой кредит на Четвертом истощился; если я не заработаю сколько-нибудь денег, я вскоре буду депортирован на Землю, а там у меня не будет никакой возможности получить работу в космосе.
Я стоял, обуздывая возражения, которые упрямо рвались с моих губ, а Грант спорил с Бушменом. Толстяк хотел выгнать меня и нанять другого пилота, но Грант, дабы его успокоить, повторил свою вчерашнюю угрозу. В конце концов Грант победил. Он и я пошли к соответствующему шлюзу и, надев спецкостюмы, сели в реактивное такси доожидавшего нас корабля.
Мысль, что я опять поднимаюсь на борт корабля, привела к слабой дрожи в желудке. Я знал, что, если бы не вмешательство Гранта, я бы никогда не получил работу, даже на таком гробе, как "Линдстром".
Мы должны были входить через люк для чрезвычайных ситуаций рядом с рубкой. Причина этого вскрылась, как только открылся внутренний люк. Каждый дюйм пространства был занят, завален от пола до потолка контейнерами и ящиками с товаром. Единственными свободными местами на корабле были рубка и маленькая каюта на корме с двумя койками.
