Рукоять меча ямабуси сначала обернул акульей кожей, затем закрыл сверху хорошо выделанной оленьей кожей и оплел черным шнуром. Шершавая акулья кожа от воды сильно разбухала, поэтому старик защитил ее оленьей, которая от сырости сжималась. Ножны старик сделал из двух дощечек магнолии – это дерево, хорошо высушенное, было очень прочным. Склеив две половинки ножен рыбьим клеем, он обтянул их оленьей кожей, скрепил металлическим кольцом, плотно приладил кодзири и покрыл все черным водонепроницаемым лаком в несколько слоев.
– Готово! – наконец сказал ямабуси с огромным облегчением, когда лак высох, и он прикрепил к ножнам длинный шнур – сагэо.
У Гоэмона сердце заколотилось, как бычий хвост. Он почувствовал необычайное волнение. Юный синоби встал на одно колено, низко опустив голову, и ямабуси протянул ему меч. Гоэмон с трепетом взял оружие и сказал:
– Сэнсэй, моя благодарность вам не знает границ!
Ямабуси снисходительно улыбнулся и ответил:
– И плохому кузнецу случается выковать хороший меч. Но запомни главное: тигр бережет свою шкуру, а человек – имя. Не посрами его.
– Клянусь Хатиманом – не посрамлю!
– А теперь попробуй, как меч примет твоя рука. – Тут мастер нахмурился. – Бывали случаи, когда меч отвергал человека, не слушался его.
Гоэмон закрепил меч на спине, как и положено синоби-лазутчику, и молниеносным движением выхватил его из ножен, срубив при этом без замаха древесную ветку. Это искусство фехтования называлось иай-дзюцу. Сложнее упражнений трудно было придумать. Перейти от расслабленного состояния к мгновенной атаке, притом из неудобного положения, чаще всего сидя, да еще и поразить противника первым ударом мог только настоящий мастер фехтования. Клинок в таком случае должен был двигаться со скоростью хвоста белой трясогузки-сэкирэй. Иначе противник сможет уклониться или избежать удара каким-то другим образом. Обычно такой удар не оставлял никаких шансов противнику.
Ниндзя-то был прекрасно сбалансирован, отзывался на каждое движение кисти и казался продолжением руки. Гоэмон вертелся волчком, сражаясь с воображаемым противником, и хорошо полированный клинок пускал во все стороны зайчики, благо солнце уже вышло из-за туч и туман над вершинами гор начал рассеиваться.
Португалец появился, когда Гоэмон овладевал наиболее сложным из того, чему его учил горный отшельник – искусством сюгэндо. Ямабуси уверял, что самое высшее оружие – это именно сюгэндо: смертоносные проклятия. Те, на кого они направлены, обязательно умирают или лишаются духовных сил и становятся людьми-растениями. Сотни заклинаний сюгэндо не мог вместить даже объемистый и чистый мозг юного синоби. Гоэмону казалось, что это выше его сил и возможностей, но ямабуси был настойчив, и ему приходилось заниматься какой-то чепухой, которая не вмещалась в сознании.
