Так как дяденька и сам планировал жить подольше на пользу своему семейству, мои доводы его убедили. Беспокоила только спящая в подвале повитуха. Я велела отнести ее к ней домой как стемнеет. Завтра она ничего не вспомнит, но будет этого стесняться. Поэтому охотно подтвердит все, что скажет муж Мирены. А он может сказать, что роды были трудные, повитуха с блеском справилась со своей задачей, зато потом нажралась на радостях как свинья. Меня же просто не было!
Ой! А мальчик? Он со мной разговаривал, видел, как я вошла в дом… Кстати, где он теперь?
Оказалось, парнишка наревелся и заснул там же, под забором. Папашка, выходивший на улицу выплеснуть грязную воду, его заметил и уложил в пристройке, чтобы не беспокоить тех, кто в доме. Укрыл кожухом и не стал будить.
Там я его и нашла. Как меня Армандо учил? Стирать воспоминания легко, надо только хорошо представлять себе, что собираешься стереть. Особенно просто это сделать, когда человек только что заснул или проснулся. В промежутке между сном и явью сознание доступно для воздействия.
Я тихонько окликнула мальчишку, тронула за плечо, а стоило ему приоткрыть мутные со сна глаза, велела забыть меня навсегда. Затем я тихонько, огородами, ушла из негостеприимной мангрской деревни. На ногах у меня красовались крепкие темно — коричневые ботинки, а на плечах лежала теплая шаль. Миренин муж указал мне ближайший путь на Валарен и сообщил, что дня за два я непременно дойду.
От деревни, где я принимала роды, пришлось бегом бежать. А я еще там отдохнуть планировала, дура. До ночи проскакала демонову тучу лиг, и остановилась только тогда, когда ничего в двух шагах не могла рассмотреть. Завалилась спать под первый попавшийся кустик и тогда оценила доставшиеся мне сокровища. Ботинки оказались разношенными ровно настолько, чтобы не натирать ноги при ходьбе, а без теплой шали я бы этой ночью замерзла насмерть. А так я обкрутила ею поясницу, сверху обернулась плащом и дожила до утра.
Ночь была и впрямь очень холодной, на рассвете я даже увидела иней на листьях, но к середине дня я уже забыла про то, как мерзла и мечтала о прохладе и тени.
Уффф, как же жарко… Еще вчера погода стояла вполне приемлемая, а сегодня солнце палит нещадно. Мое платье оказалось чем‑то вроде парника, в котором никогда не дождутся урожая. Я просто сопрею заживо. Теплый плащ и платок, которым наградил меня Миренин муж, стали орудиями пыток. Вернее, платок я упихала‑таки в сумку, ругая себя ругательски, что не наколдовала ей приличного расширения пространства. Поскромничала, а теперь поздно что‑то менять. Плащ туда не влез. Пришлось сделать из него скатку и закинуть на спину. И вот теперь из‑под нее текут ручьи пота. Но бросить теплые вещи стало бы очередной моей глупостью: предыдущая ночь была просто ледяная, без них я бы просто пропала. Нет никакой гарантии, что следующая не будет холодной.
