Через полгода после этого бы подписан мирный договор. Все армии отошли на исходные позиции, земли остались там, где они были изначально. У нас это почему‑то подавалось как победа, но на самом деле это был явное поражение. Кортал должен был выплатить Ремоле немалые репарации. Так постановил Суд Королевств. Средства на эти выплаты король вытряхивал в виде налогов из тех самых северных, наиболее пострадавших провинций.
Мне же, как вдове погибшего героя, было положено возмещение за его бесценную для меня жизнь. Сорок золотых. Еще столько же мне выплатили за мой родной дом и всех погибших в нем родственников. Ах, вру. За них мне и гроша не дали. Ценность, как оказалось, имело только здание. За дом родителей Антонио денег не получил никто: меня не сочли законной наследницей так как мой убитый муж не успел вступить в права собственности, а больше родных не осталось.
Эти проклятые деньги я берегла, как зеницу ока. Раз уж это все, что мне осталось от тех, кого я любила, оно не должно пропасть даром. Поэтому я не потратила ни одной монетки. Верила: настанет день, я закончу Академию, получу диплом, и только меня здесь и видели. С восемьюдесятью золотыми я смогу начать новую жизнь подальше от Кортала и забыть, забыть, забыть.
И все мои планы сломало это проклятущее распределение.
Существует традиция: студенты — мужчины получают диплом и распределение от государства, студентки — только диплом. Считается, что их назначение семья, а не служба. На каждом курсе девушек едва ли десять процентов, так что особых убытков государство от этого не несет, зато, как показал опыт, в присутствии женского пола парни больше стараются и лучше себя ведут. Мотивация и сдерживание, вот наша роль.
Я так и рассчитывала: получу диплом и уеду из Кортала куда подальше. Не в Ремолу, естественно, но есть и другие страны. Мангра или Элидиана. Там маг с дополнительным даром ведьмы может отлично устроиться. Главное, чтобы об этой второй части моих способностей никто не узнал.
О том, что мне могут дать назначение, да еще и армию, я и помыслить не могла. Теперь только пойти и повеситься.
И вот стою я во дворе родной Академии с дипломом и назначением, и не знаю, что делать.
Ко мне подбежали ребята из нашей группы, которые тоже уже получили диплом, закружили, стали звать в кабак отметить окончание учебы. Я отказалась, уговаривать не стали. Все знали: после гибели Антонио я не принимаю участия в увеселениях.
Честно? Если бы не распределение, я бы пошла. Моего любимого больше нет и не будет, но жизнь продолжается. И я уже готова была очнуться от своего горя, начать с нуля, но судьба снова подставила мне ножку. Ни малейшего настроения куда‑то идти и с кем‑то разговаривать.
