— Хватит болтать, пошли.
Чарли спокойно вошел в лифт и встал рядом с молчаливым напарником Джорджа Вуда.
* * *
Солнце еще не взошло. Однако небо из лилово-черного стало грязно-серым, с едва заметными блеклб-розовыми вкраплениями. Утро торопилось оповестить людей, что оно на подходе. По улицам уже сновали машины, развозя утренние газеты, заказы в магазины и полуфабрикаты в маленькие закусочные. Редкие прохожие возвращались с ночной смены. Лишь рядом с семьдесят четвертым полицейским участком кипела жизнь. Каждую минуту подъезжали патрульные «плимуты», полицейские и детективы в штатском входили в участок, усталые и помятые после тяжелой работы, или, наоборот, выходили из него, толкая тяжелые двери, растворяясь в туманном предрассветном Нью-Йорке.
Через час-другой все изменится. Солнце, начинающее свой дневной путь, окрасит улицы и дома тысячами красок. Утренние, радостные лучи заполнят город, стирая с его лица выражение продажной девки, ночной жрицы любви. Придет время суеты и бега. Гонки длиной в двенадцать часов, пока тьма вновь не накроет Нью-Йорк черным покрывалом. И тогда он успокоится. Бег сменится ленивой развязностью шлюх, небрежно-нагловатой скороговоркой пушеров и мягкой поступью подозрительных типов, шляющихся по лабиринтам улиц, подняв воротники плащей и надвинув шляпы на глаза так, чтобы поля скрывали лицо. Нервным, злобно-агрессивным натиском уличных «воинов», членов подростковых банд. Шатающейся походкой подгулявших забулдыг. Грязно-вонючими бездомными, торопящимися устроиться на ночлег в теплом желудке подземки. Город наполнится ими, как кухня в гарлемских трущобах — тараканами.
Среди всего этого сброда вкраплениями драгоценных камней будут мелькать шикарные автомобили с сидящими в салонах дорогими мужчинами и женщинами.
Ночью жизнь в городе не прекращается, она только приобретает другие формы. Уродливые, грязные и неприятные. Но это ночью, а сейчас другое время. Время, когда тьма ушла, а утро еще не наступило.
В такой вот блеклый, сумеречный Нью-Йорк из семьдесят четвертого полицейского участка вышли Чарли и Энджело Портено. Всего полтора часа провел Чарли в комнате детективов, усмехаясь и издеваясь над Джорджем Вудом. Нет, Чарли вовсе не был злым парнем. Но, представьте, как можно относиться к человеку, который вваливается к тебе в четыре часа ночи и арестовывает, даже не предъявив обвинения. Именно ТАК и относился к нему Портено-младший. Ровно полтора часа потребовалось Энджело, чтобы нажать на кое-какие рычаги. Портено-старший, в отличие от сына, отнесся к аресту с чисто итальянским темпераментом. В результате чего Вуд выглядел, как получивший нагоняй от учителя школьник. Вкупе с телефонным звонком из «поднебесья», праведный гнев отца произвел сокрушающий эффект. Чарли был отпущен с извинениями от начальника участка, капитана Остермана.
