Честь семьи Прицци | страница 10
— Клянусь.
Темная, почти черная кровь — его и дона — упала на столик…
Да, именно так все и было. Он ощутил противный холодок в груди, словно и не сидел в жестком кресле в соборе Святого Патрика, а вновь стоял в душноватой темной зале особняка Прицци.
— Возьми это кольцо в знак любви и верности…
Голос невесты вернул Чарли к реальности. В эту самую секунду она как раз надевала кольцо на палец жениха. Хотя, наверное, сейчас уже мужа. Девушка была очень похожа на своего отца — Эдуардо Прицци. Только постройнее и гораздо симпатичней. А вот где она подцепила этого хлыща, и на кой черт он вообще ей сдался, Чарли, при всем желании, понять не мог.
Ходили слухи, что отец имел довольно неприятный разговор с дочерью, касающийся непосредственно ее выбора. Однако та сумела настоять на своем, и Эдуардо — по жизни, человек не самый суровый, — посоветовавшись с отцом, доном Прицци, махнул рукой и даже пообещал зятю помочь устроиться в мире шоу-бизнеса на довольно теплом местечке. Поговаривали, будто у парня впереди шикарная карьера голливудской звезды. Может быть, но кто не знает, что представляют из себя звезды кинобизнеса? Сегодня он сияет, как новенький доллар, а завтра вы вполне можете найти его под ближайшим мостом в картонной коробке. Не так круто, конечно, но верно в основе. А потом, все эти короли экрана спят с первыми попавшимися шлюшками, которых на любой киностудии пруд пруди. Чарли не удивится, если через полгода молодая найдет своего благоверного мирно дрыхнущим на супружеском ложе с одной из них. Эдуардо, ясное дело, не станет выносить сор, если вообще что-нибудь узнает. А еще через годик заплаканная Конни вернется в Нью-Йорк под отцовское крылышко. Парню, наверняка, прочистят мозги, отстрелив кое-что из его драгоценных достоинств, но кому от этого станет легче-то? Можно держать пари, что не Конни. Хотя, вполне возможно, он зря рисует себе будущее молодых в таких мрачных тонах. Кто их знает.
Ну не любит Чарли актеров, что тут поделаешь. Пожалуй, даже больше, чем многолюдные банкеты. Различные светские рауты не вызывали у него ничего, кроме скуки и стойкого раздражения. Девицы самых разных возрастных категорий липли к нему, как мухи, и их глупое щебетание подчас выводило Чарли из себя. Куда лучше скромные семейные торжества. Человек на тридцать, не больше. К слову сказать, он вообще считал себя наполовину американцем, и, хотя сицилийское гостеприимство не было чуждо Портено, индивидуализм и независимость мало-помалу завоевывали главное место в его мировоззрении. Разумеется, когда дело не касалось семьи. Чарли любил уединенность и начал жить отдельно, как только получил возможность достаточно зарабатывать.