— Там такой пес на том берегу… мы думали — волк… я за винтовку, а Вася командует — не стрелять… пес как прыгнет, брызги — во!!! И к нам… — Нестройный хор девичьих и пацанячьих голосов, когда мальчишки и девочки, обступив меня и перебивая друг друга, рассказывали мне о сегодняшнем большом приключении не успокоил меня, а наоборот, здорово взволновал. В городе, оставшемся с прошлых времен, частенько копались "черные археологи", но вот так, чтобы кто‑то всерьез попадал в неприятности — такого давно не было.
— Так, молодежь, тихо! Василий поступил абсолютно правильно! Спасение людей в старых городах (а эта девушка скорее всего в старом городе) является задачей сложной и серьезной, и потому вам там пока делать нечего. Пойдемте, чаем напою с пирожками, и расскажете все по порядку. А ты, Жень, корзину с рыбой пока на ледник опусти. И закрой хорошо, чтобы, как в прошлый раз, коты не растаскали. — Я повела галдящих подростков на крытую и застекленную веранду, поить чаем и выяснять подробности, когда зазвонил телефон в прихожей.
— Алло. — Сняла я трубку.
— Мам, привет. Извини, что не остался рассказать, просто некогда было. В общем, какая‑то дамочка умудрилась сломать ногу, скорее всего в старом городе. Так что я со спасателями проскочу туда, и вернусь. — Совершенно спокойно, как о чем‑то обыденном, сказал сын. Нет, я знаю, что он мне далеко не все рассказывает о своей службе, да и о перестрелках он рассказывал только о тех, о которых я точно узнала бы со стороны. Но мог хоть подумать, что мать волнуется?!! Хотя, подумал, и звонит.
— Осторожнее там, сынок. И вы надолго? Как с продуктами? — Не стоит показывать, как сжалось у меня сердце от недобрых предчувствий. От этого Вася не передумает идти со спасателями, сама воспитывала. Так что нечего старшему сыну нервы трепать.
— Да нормально, мам. Сухпаи спасатели берут, кроме того, твоя корзинка полнехонька, мы ее не тронули. Я думаю, день туда, обратно. Завтра вечером или послезавтра утром, даст бог, буду дома. Пока, мам, не волнуйся.
— Пока, сынуль. Будь осторожен и не лезь на рожон. — Ответила, и, дождавшись коротких гудков, села на стульчик около телефона. Пару раз глубоко вздохнула, гипервентилируя легкие, поглядела на пальцы, зажгла на кадлом и потушила язычки пламени, после чего пошла на веранду, где вовсю распоряжались Женькины подружки, накрывая на стол. Девчонки серьезные менталистки, и потому я должна быть абсолютно спокойной. Нечего народ будоражить.
