- Мерзость запустения, владыко. И там смерть царствует, в царстве науки.
- Нет лекций?
- Нету, владыко. И куратор бегу яся... Одни студенты. О! Богом благословенная младость!
- Что, отец-протоиерей? - И глаза Амвросия блеснули отблеском молодости, вспомнилась академия, лавра, Днепр, вечерние песни "улицы", откуда-то доносившиеся до лавры. И этот дорогой, не умирающий голос за лаврскою оградою:
Дадут мени сажень земли
Та четыре дошки.
Свыщенники, диаконы
Повелят звонити
Тоди об нас перестанут
Люди говорити...
Перестали говорить, да, правда. Люди не говорят, так память горькая не переставала...
Амвросий опомнился.
- Что молодость, отец-протоиерей?
- Да я, владыко, говорю о наших студентах... Теперь вот университет закрыт, начальство разбежалось, а они сойдутся-сойдутся утром на дворе, толкуют там себе, галдят, об его превосходительстве Петре Дмитриевиче Еропкине с похвалою отзываются да о штаб-лекаре Граве. Да и то сказать, ваше преосвященство, чего требовать от графа, ветх он вельми, батюшка, в гробу обеими подагрическими ногами стоит. Так вот эта молодежь, говорю, погалдят-погалдят на дворе, а смотришь, и пошли по городу отыскивать больных да голодных, да ухаживают за ними, пекутся о них истинно с христианской любовью. Да ко мне и бегут, веселые такие иногда: "Отец-катехизатор! - говорят, - поставьте такому-то optime на экзамене, он-де пятерых от смерти отнял..." Ну и на сердце легче станет, взираючи на них.
Опять стучат сапожищи по передней келье, опять входит запорожец-служка.
- Ты что, хлопче?
- Отец-протоиерей приехали.
- Какой протоиерей?
- Не выговорю, владыко.
- Из Архангельского собора?
- Не скажу.
- Так какой же? - И Амвросий, и отец-катехизатор не могут удержаться от улыбки. - А? Какой?
- Русявенький такий.
- А! Протоиерей Левшинов... Проси.
Запорожец снова загрохотал чеботищами. Входит протоиерей Успенского собора и Святейшего правительствующего синода, конторы член, отец Александр, по фамилии Левшинов. Невысокая фигурка отдает ловкостью, юркостью. Серые глазки очень умны, очень кротки, когда смотрят в другие глаза, и немножко лукавы, когда смотрят кому в спину или читают Евангелие о мытаре...
- Все мои распоряжения, отец-протоиерей, исполнены по конторе Святейшего синода? - спрашивает Амвросий, благословляя гладко причесанную головку протоиерея. - Я ждал рапорта.
- Исполнены, ваше преосвященство.
- А "наставления" мои к пользе послужили?
- К пользе, владыко, несумнительно (глаза протоиерея убежали, куда-то убежали, должно быть, к Петру Могиле на портрет). Только не все тот бисер ценят по цене его...
