Продолжая полировать столовый нож кухонным полотенцем, Руби посмотрела на меня. Глаза у нее были цвета газеты, которая слишком долго пролежала на солнце.
– Если ты собираешься спросить о том, о чем я думаю, то лучше не надо.
Она бросила нож на поднос и принялась за следующий.
Я скрутила салфетку в жгут и облокотилась на стойку.
– Слушай, не хочу устраивать тебе сеанс психоанализа или что-то в этом роде, но… Ты не пыталась поговорить об этом с кем-нибудь?
– А смысл?
– Скажем, с родителями?
– А смысл?
– Они вообще в курсе, чем ты занимаешься?
Руби скомкала в руках полотенце.
– Выбирай, пожалуйста, выражения.
– А что я такого сказала?
– Чем я занимаюсь! Господи, я же не младенцев на органы пускаю, чтобы немного подзаработать!
– Знаю.
– И никому другому вреда от этого нет!
Я заперла готовые вырваться слова за стеной плотно стиснутых зубов и принялась крутить в руках салфетку.
– Знаю.
Руби расправила полотенце на стойке и, разглаживая его обеими руками, сказала:
– Я понимаю, что ты пытаешься помочь.
Я сняла локти со стойки и выпрямилась.
– Просто подумала, вдруг я могу что-то для тебя сделать. Ты ведь сказала бы, если бы я могла что-то сделать, правда?
– Угу.
– Понимаешь, если ты не против, то я…
– Ничего тут не сделаешь.
Она улыбнулась, но я видела, что с глазами у нее что-то не так.
* * *
Поминки проходят в доме, где жила Руби. Гости толкутся в просторной гостиной. Топчут мягкий красный ковер, оставляя на нем петляющие цепочки следов.
На большом деревянном столе в углу комнаты расставлены фотографии в рамках: вот новорожденная Руби спит в кроватке; вот она уже постарше, строит на пляже замки из песка; позирует на камеру вместе с одноклассниками; стоит на фоне наряженной елки с бокалом красного вина в руке.
Восемнадцать лет жизни, втиснутые в несколько фоток.
Из висящих на стене овальных колонок льется тихая музыка, смешиваясь со звуками приглушенных голосов. Гости склоняются над белыми фарфоровыми тарелками, на которых лежат сосиски в тесте, рисовые крекеры и кукурузные чипсы – в прихожей устроен шведский стол.
Стоящая рядом с камином женщина, которой я никогда раньше не видела, поворачивается к своему спутнику и говорит:
– Ну, не знаю. Что-то непохоже это на легкий майонез.
Никого из присутствующих я не знаю, поэтому отправляюсь на кухню чего-нибудь выпить.
На столе рядами стоят бутылки с вином, несколько бутылок с напитками покрепче и банки с газировкой. Я кидаю в стакан пригоршню льда и делаю себе виски с колой. Белая книжка Руби сообщила бы, что это удовольствие обойдется мне в восемьдесят калорий.
