Мой план требовал немедленного и решительного воплощения. Я знал, что в конце меня ждет полное фиаско, но надеялся до того прожить другую жизнь – не идеальную, но все же лучшую, чем сейчас, своего рода жизнь после смерти меня нынешнего. Да, Икар упал на землю, когда слишком приблизился к солнцу, но то было славное падение. Только представьте себе эту картину – опаленные крылья, бессильно трепещущие в облаке искр и пепла за миг до начала долгого и фатального снижения. Пожалуй, мой последний полет обещал быть не менее грандиозным.
* * *
Инсценировать кражу со взломом не составило труда. У меня в доме был кабинет, куда я складывал все свои печатные материалы, личные и рабочие, – своего рода архив. Там хранились экземпляры всех книг, к которым я писал аннотацию (за двадцать лет их скопилось более четырехсот), а также мои рукописи, аккуратно упакованные в большие коробки. Плоды литературных трудов за всю жизнь – моя душа и моя суть, перенесенные на бумагу.
Все материалы были перечислены в моей страховке, и в случае их потери или кражи я мог подтвердить, что в кабинете действительно содержались тысячи и тысячи печатных страниц. Нигде не указывались конкретные названия, однако неоспоримые доказательства пропажи было легко предъявить.
Я с остервенением громил кабинет, не пропуская ни дюйма. Открывал каждый ящик и каждый шкафчик, вываливал содержимое на пол, сбрасывал со стены дипломы и рвал в клочья письма от телефонных и кабельных компаний. Наконец архив был полностью разорен. Я вынес все ценное, в основном рукописи и сценарии, в контейнер за городом, и заявил в полицию о взломе. Затем сделал еще три звонка – в страховую, в местную газету и в новости Шестого канала.
На следующий день первую страницу «Орегониана» украшал крупный заголовок: «Ограблен дом писателя. Знаменитый отшельник впервые нарушил обет молчания».
Спустя несколько часов мой дом был окружен телевизионными фургонами с тарелками на крышах, а лужайка опутана кабелями.
Пока операторы настраивали оборудование, загримированные корреспонденты репетировали текст. Хотя все действо происходило от меня в двух шагах, я предпочел наблюдать за ним по телевизору.
– Помимо своих романов, писатель-затворник Дон Свонстром знаменит тем, что тщательно оберегает свою личную жизнь от посторонних, – говорил человек в желтом дождевике с эмблемой Двенадцатого канала. – Все изменилось вчера вечером, после того как в дом писателя проник грабитель – судя по всему, сумасшедший поклонник, – и похитил труды автора за последние несколько лет, а также несколько неоконченных романов.
