Государь задумчиво следил за плавными взмахами гигантских крыльев царственной птицы.
- Какой полет! - тихо заметил он.
- Твой полет, государь, - сказал Меншиков.
Исследовав островок Иенисари и его окрестности, государь остановился на решении, что лучше этого островка для сооружения крепости и быть не может.
- Кругом вода, и никаких рвов копать нет надобности, - говорил он возбужденно. - Сие место не Ниеншанцу чета! Мимо сего островка, чаю, не токмо корабля с моря, но и рыбацкая лодка не проскользнет. А по другим рукавам Невы большим судам ходу нет. Назло братцу моему Карлу я новую свою столицу срублю моим топором на его земле, на сей стороне Невы, на острове Койвисари, а на левой стороне Невы разведу огород на славу, сей огород украшу статуями, каковые я видел в Версале, и назову сие место "Парадизом". Самый же город расположу на острове Хирвисари. А по малом времени, чаю, с Божьей помощью, и на левую сторону Невы перекину город.
- А орел все кружится, - не переставал радоваться Ягужинский. Теперь я вижу, что на гнезде сидит орлица.
- Ну, Павлуша, - ласково проговорил Петр, - не вывести уж тут ей своих орлят.
- Почему, государь?
- А потому, что завтра же мой топор учнет тут ходить по деревам, сказал Петр. - И будет прочна моя тут построечка: стоять ей здесь, пока земля стоять будет, и солнце по нему ходит.
Окончательно было решено: на Иенисари заложить крепость, а новую столицу - там же, только за протоком, на острове Койвисари, что ныне Петербургская сторона.
Возвращаясь после этого в лагерь, государь долго погружен был в думы; но Меншиков и Ягужинский, привыкшие читать в его душе по глазам и по лицу, понимали состояние этой великой души... То, о чем он по целым дням и ночам мечтал в своем рабочем покое в Москве, к чему с неудержимою страстию рвались его думы, теперь достигнуто им. Нева - это окно в Европу, - его река! "Чужое" море - теперь его море!
- Там я заложу верфь, - указывал он на левый берег Невы, где ныне адмиралтейство. - Здесь - артиллерийский парк, - указал он на берег Выборгской стороны.
Потом, обратясь к артиллерийскому полковнику Трезини, родом итальянцу, Петр сказал:
- Тебе работы будет по горло.
- Рад служить великому государю, - поклонился Трезини.
- Чаю, не позабыл своей науки, живучи у московских варваров?
- Архитектуры, государь? - спросил Трезини.
- Да, стройки, да только вечной, как вечен ваш Рим.
- Думаю, государь... Но построить новый Рим - не хватит человеческой жизни, - отвечал бравый потомок Гракхов. - Даже о Коринфе старая римская пословица говорит: Alta die solo non est exstructa Corinthus.
