Пройти туда можно было только пешком, и Иван оставил машину на стоянке. О «Тропикане» он кое-что слышал, но внутри бывать еще ни разу не приходилось. Немного не доходя до дверей ресторана, Иван выбросил в урну «Смертельную любовь киллера».
Сделано это было по двум причинам. Во-первых, книга Ивану не понравилась, поскольку оба президента остались в живых, а подруга киллера, как и предполагала Настя, скончалась в муках на груди главного героя. Во-вторых, даже если бы книга Ивану понравилась, тащить ее домой, к недоумению жены?.. Время ожидания было скрашено, а зачем еще нужны книги?
Кивнув швейцару, Иван вошел внутрь и сразу же увидел Диспетчера. Вернее, увидел-то он полного мужчину лет пятидесяти в белой рубашке с короткими рукавами, держащего в правой руке свернутый в трубочку «Плейбой». А уж из увиденного сделал вывод, что это и есть Диспетчер, встречающий его в вестибюле.
Иван неспешно приблизился и сказал:
— Добрый вечер. Я вижу, мы с вами любим одни и те же журналы. О проблемах кролиководства…
— Точно, — Диспетчер улыбнулся. — Рад вас видеть.
— Где будем говорить?
— Там, — Диспетчер махнул рукой в сторону обеденного зала.
— Эго не опасно?
— А где сейчас не опасно? — пожал плечами Диспетчер. — Вы здесь бывали раньше?
— Нет.
— Вот видите, уже есть повод посидеть за столиком. Здесь довольно-таки экзотическая обстановка.
— Тропическая?
— Вроде того, — усмехнулся Диспетчер. Он явно пребывал в хорошем настроении, и в нем не чувствовалось нервной торопливости, как при телефонном разговоре несколько часов назад.
— Прошу, — Диспетчер вежливо пропустил Ивана вперед.
Зал встретил их слишком громкой музыкой.
— Я сомневаюсь, что здесь вообще можно разговаривать, — повысил голос Иван, чтобы перекрыть шум, производимый тремя весьма экзотичными музыкантами. На небольшой сцене расположилась целая батарея ударных инструментов различного калибра; играл на них, в основном ладонями, рослый негр в гавайской рубашке. Все его барабаны, тамтамы, бонги и конги, раскрашенные в самые немыслимые цветовые сочетания, почему-то напомнили Ивану купола собора Василия Блаженного.
Этот неистовый молотильщик и производил основную долю шума. На дроби перкуссий то и дело накладывались могучие басовые аккорды темнокожего басиста, а третий — трубач — лишь изредка встревал в импровизации своих партнеров, зато пронзительно и каждый раз неожиданно.
Таким тропически-африканским музыкальным сопровождением экзотика «Тропиканы» не ограничивалась. Оглядевшись вокруг, Иван с изумлением понял, что традиционные столики здесь отсутствуют напрочь. Вместо них по всему обеденному залу стояли самые настоящие хижины из тростника. Очевидно, внутри таких хижин и располагались посетители ресторана. Мимо сновали официанты, в основном чернокожие, одетые в легкие белые штаны и — ничего больше. Один вообще был в набедренной повязке, и Иван заметил, как жадно посмотрела на него выглянувшая из ближней хижины хорошо одетая женщина лет сорока.
