Вот и я не знаю, думает Тит. Рыжая улыбается.
* * *
Ализон, дворец Вара. Сентябрьские иды.
Гости в белых тогах — "пагани", гражданские. Чиновники, судьи, адвокаты, сборщики налогов. Что удивительно, это очень важные люди. Гораздо важнее солдат. Германия оплачивает наше пребывание здесь своими деньгами, а деньги надо считать. Побежденные — платят.
Это политика Рима.
Гости в военных туниках — легаты и трибуны. Они стоят отдельно.
Военные редко смешиваются с чиновниками.
И только я — "тога", гражданский, назначенный легатом, могу примкнуть к любой из партий.
Когда я приехал в Германию, мне пришлось столкнуться с презрением и даже ненавистью офицеров моего легиона. Легатов, назначенных сверху, не очень любят. Каждый из моих трибунов отслужил годы. Каждый участвовал в нескольких военных кампаниях. Они шли к своим должностям через сражения и долгую утомительную службу на окраине, в окружении врагов и дешевых женщин. Их звания политы кровью и потом. И отполированы до блеска скукой лагерной жизни…
За что им любить выскочку?
Меня.
Но кое-что изменилось. Как оказалось, я тоже могу убивать германцев.
И даже делаю это с определенным изяществом.
— Друзья! — обращается к присутствующим Квинтилий Вар. Запах шиповника — сегодня едва уловимый. — У меня хорошие новости из Паннонии. Тиберий…
Гул голосов.
— Тише вы!
— Тише!
Вар продолжает:
— Тиберий разгромил мятежников.
Тишина. Затем поднимает гул. "Слава Тиберию! Слава Августу!" Это действительно хорошие новости. Война в Паннонии длится уже несколько лет — с переменным успехом. Мятежники собрали чудовищную армию — около ста тысяч воинов — и всерьез угрожали Италии. Риму. Попытки подавить мятеж не увенчались успехом…
Так что пришлось Тиберию, пасынку Августа, взяться за дело.
Только тогда мы начали побеждать.
Он хороший полководец — осторожный, решительный, расчетливый. Тиберий ничего не оставляет без должного внимания. Легионеры его не любят, но обожают, когда он ими командует. Интересный парадокс. Как человек, Тиберий жесткий и равнодушный — словно кусок пемзы. Он смотрит сквозь тебя и, кажется, забудет твое имя сразу же, едва за твоей спиной закроется дверь… Но нет.
Тиберий ничего не забывает.
Теперь он победил мятежников в Паннонии. И, значит, будет праздник.
— Вина! — требует Вар. — Выпьем за доблестного Тиберия!
Мы пьем вино. Вар пьет подкрашенную воду.
Я качаю головой. В какое интересное время мы живем. С сарматами у нас мир, с германцами мир, даже с парфянами согласие… Теперь и мятеж в Паннонии подавлен. Везде тишина и покой.
