– Ну и как это понимать?
Я обернулась. Мой супруг стоял у входа в шатер, в парадном мундире, одетый с иголочки, будто и не было бессонной ночи, будто он и не держал в своих объятиях дорогую супругу и не шептал ей на ушко нежности. Он стоял передо мной, строгий, подтянутый, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Дорогой мой, бедный Глашкин сошел с ума. Мы должны позвать к нему врача, и…
– Да это ты сошла с ума, дорогая. Или тебе мало твоего дорого супруга? Или захотелось попробовать молодого солдатика?
Краска бросилась мне в лицо. Кажется, так он не оскорблял меня еще никогда, никогда, и я едва удержалась, чтобы его не ударить. Нет, он не мог не понять меня, мой монарх, я все ему объясню, и он поймет, и если Глашкин сошел с ума, то оправит его в лазарет, а если нет… Что же, может быть в пылу боя мы с мужем повернемся и посмотрим назад, и увидим то лицо с тонкими губами, про которое нам говорил солдат? Я и сама читала книги, где было писано, что мы – не единственный мир в этой вселенной, что за пределами поля боя и двух лагерей есть и другие миры, и в них тоже живут короли и королевы.
– Да ты хоть знаешь, что он говорил мне? – возмутилась я, – Что…
– Да, я прекрасно знаю, что говорит мужчина женщине на любовном ложе, – ледяным голосом ответил мой супруг, когда-то такой нежный и ласковый. – Ты хоть понимаешь, что теперь с тобой будет? Ты хоть понимаешь, что я разжалую тебя в рядовые?
– Не посмеешь, – я холодно засмеялась, – в бою без королевы ты и наша армия никто и ничто. Ах да, твоя армия, если ты уже отрекся от своей королевы…
– Ты забыла, дорогая, что каждая девчонка из пехотинцев может стать королевой. И я возьму в жены любую девку из наших солдат, может, она окажется благодарнее тебя… отведи ее в башню, – кивнул он Шварцу, который стоял за его спиной, – запри хорошенько, и когда будет битва, выдай ей мундир пехотинца и меч. Будет знать, как обманывать мужа!
– Простите, моя госпожа, но я должен сделать это, – Шварц встал позади меня, готовый вести меня в башню, – позвольте ваше сверхоружие, госпожа, больше оно вам не принадлежит.
Внутри все похолодело. Сколько я помнила себя, я держала при себе сверхоружие, страшную силу, стреляющую во всех направлениях и переносящую меня куда угодно, на любые расстояния. Кажется, больше мне не доведется летать по полю, как ветер, и поражать врагов направо и налево.
Интересно, каково это будет – воевать в шкуре пехотинца…
