Устали.
Над городом проклёвывается рассвет, кончилась ночь, время безумных инструментов, не слышащих, не играющих, не живущих.
В конторе осторожно цепляю пианино к коновязи, пианино брыкается, кусается, гневно ржет. Уже даже не зажимаю уши, мои уши ко всему привыкли, уж на что бешеную трубу никто ловить не соглашался, а мне-то что, и не такое слыхали.
– Ну, все, Виолушь… домой.
Виолетта не согласна, Виолетта взмахивает крыльями, несется куда-то в темноту ночи над городом.
– Домой, ком-му сказал!
Еще не кричу, на инструменты вообще кричать последнее дело, один у нас так наорал на контрабас свой, тот его сбросил с высоты семнадцатого этажа…
Как же, полетит она домой. Жди. Взмахивает крыльями, сильнее, сильнее, сильнее, несет меня куда-то, Дженни порхает впереди, похоже, указывает путь…
Это что-то новенькое.
Настолько новенькое, что даже я не знаю, что делать.
– Виолетта?
Не отвечает.
– Виолетта! Мы с тобой друзьями были, я тебя от смерти спас, когда хозяйка старая в тебе рассаду разводить хотела!
Зря я про рассаду напомнил, этого она мне точно не простит.
Набираю номер шефа, стараюсь не выпускать уздечку, если Виолетта сбросит меня с высоты, мало мне не покажется.
Гудки.
Секунды, растянутые в вечность.
– Ну что у тя там?
– Виолетта… с ума сошла.
– Расстроилась, что ли?
– Да нет, нормально, вроде, играет.
– А чего тогда?
– Меня тащит куда-то…
– Так за уздечку дернуть не судьба?
Сами сказали, не дергать, чтобы не бесились они.
– Ну, разок-то можно.
Дергаю разок. Не реагирует.
– Не реагирует!
– Ну… дай ей сделать то, что она хочет.
– А я куда?
– Ну как куда… на ней сиди…
– А если она сейчас на Луну полетит?
– Ну… у меня там дочь старшая на стажировке, привет ей передашь… да не бойся, не летают так высоко…
Не бойся…
Легко сказать.
Виолетта поднимается на высоту тридцать-какого-то этажа, со всей скоростью несется на закрытое окно.
Прижимаюсь к виолончели, еле удерживаюсь, чтобы не спрыгнуть.
Звон и грохот. Разлетается стекло.
Визжит женщина. Вот этого терпеть не могу, когда женщины визжат.
– Вам… вам что нужно?
Полуодетая дамочка пялит на меня испитое лицо.
– Чего надо-то, я не поняла?
– Это вы у них спрашивайте, чего надо…
– У кого?
– У виолончели моей… со скрипкой.
– Взбесились, что ли?
– Ну…
– Так это… настройщика вызывать надо… – тянется к телефону.
– Я настройщик и есть.
– Так какого…
Виолетта бешено хлопает крыльями, дамочка испуганно замолкает. Тут же скрипка и виолончель взмахивают смычками, понимаю – будут играть.
