Мы поговорили по пути к метро о китайской поэзии, о поэте Жуань-Цзи. Масавин предложил мне прийти на другие его лекции в Институте востоковедения и попросил номер телефона.
– У меня нет телефона, – развела я руками.
– Тогда сами позвоните! – улыбнулся он. У него оказались желтоватые, сильно разъехавшиеся зубы. Издалека это заметно не было. Не могу сказать, что это совсем его портило, но не очень шло. На ангела он стал похож чуть меньше.
Несколько раз я звонила Масавину домой, но не знала, о чем с ним говорить. Пару раз он отвечал сдержанно, мне показалось, что он не один. На лекции я больше не пошла. Влюбленность моя легким облачком пролетела и унеслась к другим девушкам, сидящим на десятом ряду, ныряющим вместе с вдохновенным молодым профессором в загадочные бездны китайской философии и не задумывающимся о том, кто ждет его дома. Какая в сущности разница!
Я спросила как-то у него, знает ли он про ту повесть.
– Знаю, – ответил Масавин. – Мой друг написал. Только он, к сожалению, кроме цвета ботинок и примитивных инстинктов ничего описать не может.
– Друг? – уточнила я. – Или бывший друг?
– Почему? Самый лучший друг! – подтвердил Масавин. – Мы с ним с трех лет дружим. А что?
Я купила его монографию про Жуань-Цзи, поставила на полку над своим столом и решила больше Масавину не звонить.
Витю Плакина я иногда видела в университете, он учился тремя этажами выше, на философском факультете, и старалась, чтобы он меня не замечал. Как-то мы столкнулись на улице лицом к лицу. Была осень, холодно, дождь, все шли в капюшонах, замотанные. Я сразу не узнала Витю, разглядела только краешек красноватой неровной кожи из-под глубоко надвинутого козырька шапки.
Витя неожиданно остановил меня, схватил крепко за правую руку. Так крепко, что я даже испугалась, думала, он хочет переломать мне пальцы.
– Нет кольца? – облегченно вздохнул Витя и отпустил мою руку. И даже засмеялся.
Оказывается, он щупал безымянный палец сквозь перчатку, ничего плохого не имел в виду.
– Не вышла замуж? Я видел тебя с этим китайским перестарком…
– С Масавиным? – переспросила я. – Почему китайским, почему перестарком…
– Ладно! – сказал Витя. – Все равно я женат.
– Женился, поздравляю!
– Да ладно, Катя! Я был женат, когда мы встречались.
– Был женат? – удивилась я.
– Ты что, не знала? Я не скрывал этого.
Не скрывал, но никогда не говорил. А я-то еще жалела, что так неожиданно жестоко с ним поступила! Я молча обошла Витю и поспешила к метро.
