– Мне лично такие татуировки встретились впервые… Правда, две в один день.
Серегин отстегнул запонку на левой манжете, закатал рукав.
– Могу пополнить вашу коллекцию, молодой человек.
Басков с нескрываемым изумлением смотрел на руку полковника. Бледно-синяя черепаха – точно такая же, как у пострадавшего, имя которого он только что узнал, – ползла от запястья к локтю.
– Удивляетесь? – спросил Серегин, вдевая запонку.
– Третья черепаха за три дня…
– Вот почему я палец должен был увидеть. Басков встал, прошелся от окна к двери и обратно.
– Повезло мне, Анатолий Иванович, первый раз в жизни так везет.
– Это везение, молодой человек, было заложено еще в тридцать седьмом году, – иронически, как бы возражая, сказал Серегин. – А вот у него, у Игоря, сестренка была… Если жива-здорова, да разыскать ее – вот тогда действительно повезет.
– Главное – он бы в порядок пришел.
– Ну врач же дает надежду.
– А вы, Анатолий Иванович, последний раз давно Шальнева встречали?
– В сорок первом году.
Басков присвистнул: мол, что тут толку?
– Но зато мы знаем, откуда танцевать, – сказал Серегин.
– Конечно, Анатолий Иванович! – воскликнул Басков. Положительно, он уподоблялся Марату. Извиняло его лишь то, что он был сейчас необычно для себя возбужден оттого, что так удачно все повернулось с появлением полковника Серегина.
Серегин меж тем допил чай и закурил.
– Давайте запишем, и я пущу все это в работу, – сказал Басков.
Серегин уступил ему место за столом и, прохаживаясь по кабинету, начал диктовать, а Басков писал.
– Шальнев Игорь Андреевич, двадцать четвертого года рождения. По сорок первый год проживал в городе Электрограде. Окончил электроградскую среднюю школу. С мая сорок первого по октябрь работал корректором в городской газете.
– Извините, Анатолий Иванович, из чистого любопытства: откуда вы так точно знаете – с мая по октябрь? – невольно перебил Басков.
– Цех отца эвакуировали из Электрограда семнадцатого октября. Я тоже уехал. А до отъезда мы с Игорем виделись каждый день. В одном доме жили.
– Понятно. Пишем дальше.
– Шальнева Ольга Андреевна. Год рождения тридцать четвертый или тридцать пятый. В октябре сорок первого училась в школе. – Серегин задумался на минутку, а потом добавил: – Была у них няня, звали ее Матреной… Да вряд ли… Она и тогда уже старенькая была… Вряд ли жива… Да и фамилию ее не знаю…
Прежде чем уйти, чтобы отправить по телетайпу эти ценные для розыска сведения, Басков задал вопрос, как говорится, не по существу:
