– Мам! – срывающимся голосом почти взвизгнул тот. – Мамочка! Это я!
– Никитушка? Сыночек? – Нина плакала. – Где ты?
– Я здесь, мамочка! На улице! Меня отпускают!
– Где? На какой улице? Я сейчас приеду! Дай трубку ему! Кто там рядом? Дай ему трубку!
– Сейчас, мамочка! Сейчас дам! Только я хочу попросить тебя! Не сажай Грэга в тюрьму! Он добрый! Кулек – злой, а Грэг хороший! Мамочка, пожалуйста!
– Хорошо, дай ему трубку!
Никитка передал, выжидательно смотрел на «волосатика».
– Ваш сын будет ждать во дворе дома шестнадцать по Ленинградскому проспекту… – сообщил он. – Дом шестнадцать. Запомнили?
– Пожалуйста, умоляю… – кричала Нина. – Только не увозите его! Прошу вас!
– Он будет ждать во дворе дома номер шестнадцать, – повторил Грэг. – И еще одно. Вашему сыну понадобится серьезное лечение.
– А что с ним? Какое лечение?
– Вы сами все поймете.
Грэг выключил телефон, снова подмигнул мальчишке:
– Сейчас мамка приедет… Стой здесь и никуда не уходи. Договорились?
Тот кивнул.
– Ну давай… – Грэг протянул ладонь. – Давай попрощаемся. Вряд ли когда-нибудь увидимся.
Никитка вдруг бросился к нему, повис, обхватил за шею.
Они стояли так некоторое время – не отпуская друг друга. Наконец Грэг оторвал от себя мальчонку, хмуро бросил:
– Все, я поехал.
Быстро пошел к машине, оглянулся. Никитка смотрел ему вслед и беззвучно плакал.
«Жигуль» рванулся с места.
Мальчишка поднял руку, помахал на прощание.
Вскоре во двор влетел «мерседес», из него выскочила Нина.
Она сразу же заметила сына, бросилась к нему через клумбы, кустарник, детскую площадку – обхватила, прижала к себе, затем попыталась поднять, но не смогла. Опустилась рядом, что-то говорила, заглядывала в глаза, целовала, водила ладонью по личику.
Охранники стояли поодаль, молча наблюдали за происходящим.
Грэг остановил «Жигули» в каком-то безлюдном неухоженном тупике. Наглухо закрыл все окна, достал из бардачка ампулу и шприц, закатал рукав, сделал укол.
Откинул сиденье так, чтобы можно было лечь, примостился поудобнее, закрыл глаза и стал медленно и сладко засыпать.
Двигатель машины не был выключен – он работал шумно, неровно.
Грэг проснулся оттого, что кто-то яростно колотил в окно салона. Поднял тяжелую голову.
Пожилая пара – мужчина и женщина – продолжали стучать в стекло, кричали:
– Проснитесь! Вы ж задохнетесь! Проснитесь!
Грэг нехотя привстал, какое-то время приходил в себя.
В окно заколотили еще яростнее.
– Откройте окно! Сейчас же откройте!
Парень опустил стекло, уставился на стариков.
