Эмили страшно замерзла, стоя на холодном ветру. Наконец она почувствовала вибрацию, вызванную приближающимся экипажем.
Сердце сжалось от горя. Он уезжает навсегда, а она увидит всего лишь экипаж Люка, увозящий Эшли в Лондон.
Но неожиданно экипаж замедлил ход и остановился.
Кто-то распахнул ближайшую к ней дверцу.
* * *
Отъехав от дома, Эшли ощутил смешанное чувство печали и облегчения. Он уже в пути. Скоро минует парк, проедет через деревню и оставит позади территорию Боудена. Он откинул голову на спинку сиденья и со вздохом облегчения закрыл глаза. Все оказалось проще, чем он ожидал.
Когда экипаж загрохотал, проезжая через мост, он снова открыл глаза, чтобы бросить последний взгляд на дом. Он увидел деревья, окаймлявшие дорогу, несколько оленей, мирно пощипывающих траву. И что-то красное, взметнувшееся на ветру. Он не сразу понял, что это такое. Но вдруг узнал плащ Эмми!
Не раздумывая, он резко постучал в переднюю стенку, приказывая кучеру остановиться. Не дожидаясь, когда экипаж остановится, он распахнул дверцу и выскочил на дорогу.
Нет, он не ошибся. Но только теперь, когда было уже поздно, он подумал, что было бы лучше не останавливаться. Значит, ему все-таки не удастся избежать мучительного расставания.
Эмили стояла, прижавшись спиной к стволу дерева. На ее лице, бледном как мел, жили одни глаза. Эшли медленно подошел к ней, остановился в нескольких дюймах. Он чувствовал себя виноватым. Ведь сам он отправлялся в неведомые края, чтобы начать новую жизнь взрослого человека. Впереди у него были весь мир, вся жизнь. А Эмми, которая в течение почти целого года была его верным другом, оставалась здесь.., в ожидании чего? Что сулит жизнь ребенку, который превратится в женщину, не всегда способную понимать других людей и общаться с ними?
– Маленький олененок, – тихо произнес он. Он сжал ее руки и вздрогнул. «Ты должно быть, замерзла», – сказал он ей жестами, которые оба понимали.
Она не ответила, не отрывая от него взгляда, и глаза ее наполнились слезами. Ах, Эмми...
Он наклонился вперед и прижал ее к стволу дерева. Господи, как было бы хорошо, если бы он не заметил ее развевающегося на ветру плаща! Что он мог сказать ей словами или жестами? Он понимал, что она безумно несчастна, и ее состояние омрачало чувство радостного возбуждения, которое испытывал он. Надо было как следует попрощаться с ней вчера, вместо того чтобы бодрым голосом советовать ей быть хорошей девочкой.
Он открыл глаза и увидел, что она по-прежнему смотрит на него. Ее лицо было всего в нескольких дюймах.
