На свете существует множество замечательных вещей, о которых я мог бы поведать, но вам сейчас интереснее услышать о послании. Так вот – его написал Туба Млин. Мой приятель – гашиш – желанный гость в моем доме, поэтому я часто путешествовал по Бетморе после тех загадочных событий, но никого там не видел.
Ее Песчаное Величество полностью завладело городом: песок лежал повсюду, не было ни одной щелочки, в которую он бы не попал. Постоянно ощущалась резь в глазах.
Как-то ночью я, сидя в кресле, принял гашиш. Дворецкий разводил огонь в камине. Очутившись в Бетморе, я сразу же увидел моряка со шрамом. Он медленно брел улице, так что мне не составило труда его догнать, ведь я очень хотел узнать, почему город опустел.
Надвигался ураган, вдалеке послышались грозовые раскаты, и внезапно я догадался, что это была ярость Пустыни.
Я летел рядом с моряком, ведь тело мое сидело в уютном кресле напротив камина и лишь незримое воображение витало в воздухе.
Крики и, ругань моряка разносились по округе. Когда он переставал орать, начинались безумные песни. Иногда он останавливался, чтобы написать свое имя на белой стене. Очень скоро он устал от города и пошел обратно, прежде поев. Недалеко от железных ворот стражи на верблюдах схватили его, опутав веревками, и поволокли в Пустыню.
Мне нечем было помочь, я был невидим.
Пересекая Пустыню, я летел за ними, пока не выбился из сил. Моряк пытался защищаться, но безуспешно. Я догадался, что стражи на верблюдах – это люди Тубы Млина, когда увидел, что они проследовали мимо Холмов Судьбы, далее к Утнар-Вехи.
В течение дня мне некогда принимать гашиш, ведь я работаю в страховой компании – дел и забот хватает. Смею надеяться, когда вам в голову придет что-либо застраховать, вы непременно вспомните обо мне, хотя сейчас речь не об этом. Целый день был наполнен ожиданием вечера: несмотря на всю опасность, я вторую, ночь подряд решил отведать гашиш. Мой интерес о судьбе моряка с черным шрамом был сильнее страха. Оказавшись дома, я закончил неотложные дела, написал письмо и попросил дворецкого никого не пускать. Я зажег камин, оставил дверь открытой и принял из своей маленькой коробочки. Мой путь лежал во владения Тубы Млина.
Гомон на улице немного мешал мне, но внезапно я полетел, оставив далеко позади Европу, устремляясь к восточному городу во дворец императора. Туба Млин восседал в небольшой комнате с тремя крошечными окнами. Позади него я различил огромный навес, тисненный красной кожей. Яннийские письмена необыкновенной красоты узорами были вышиты на нем золотыми и серебряными нитями. Они отображали все имена Бога. Облик императора не вызывал восхищения: достаточно хилый и слабый, он казался двадцатилетним юношей. Он все время посмеивался, но при этом лицо его оставалось строгим, непроницаемым и суровым. Нижняя губа его подрагивала, глаза были широко раскрыты. Происходило что-то ужасное. Я постоянно смотрел на Тубу Млина, но мой взгляд остался незамеченным.
