Дед замолчал, улетев мыслями куда‑то далеко, в мир ресиверов и энергий.
— В каждой жизни, Антон, должен быть высший смысл. Миссия у нас у каждого. А разглядеть ее только тут и можно.
Антон попытался, пользуясь случаем, разглядеть свою миссию. «Вот делаю я людям дома, а они потом в них живут. — подумал он. — Правда, потом опять ремонт затевают и все переделывают, так что только на фотографиях интерьеры и остаются. Как повар — создал шедевр, его съели и забыли. Вот такая миссия. Хотя больше похоже на обычную работу…» Больше ничего умного в усталую голову не приходило.
— А у вас какая миссия, Степан Трофимович?
— Так я ж и говорю — прялку Якубовичу подарить.
— Как‑то это несерьезно для миссии.
— Это так кажется, если не знать, как мир устроен. Но когда она у него в музее встанет, тогда путь мой на земле можно считать пройденным не зря. Это как замковый камень — сам по себе ничто, но всю конструкцию держит. Вот ты думаешь, у тебя какая миссия?
— Не знаю, — признался Антон. — Я просто живу, работаю…
— Хочешь узнать?
— Конечно хочу.
— Но это большое знание, и оно меняет человека. Да и не за один раз оно приходит, нужно несколько раз.
— Несколько раз чего?
— А это самое важное. Земля тут, я тебе говорил, особая. И все, что на ней ни произрастает, тоже особое. Но главное здесь знаешь что?
— Что?
— Грибы! Я долго тут по лесам ходил, изучал. Маленькие такие, черные невзрачные грибочки. Но если с ними подружиться, они тебя пропустят туда, где все ответы есть.
«Вот те раз, — подумал Антон, — а дед‑то наркоман. То‑то я смотрю, он какой‑то странный. Прялка, Якубович… Кто бы мог подумать! А еще говорят, наркомания молодеет…»
— Вот они, мои помощники, — ласково произнес дед, доставая из‑за пазухи сверток. — Ты готов, Антон, войти туда?
— Чего‑то я устал, Степан Трофимович, я пропущу.
— Ну смотри, когда будешь готов, сам почувствуешь. А я схожу, посмотрю, что там нового.
С этими словами он закинул в рот щепотку каких‑то ошметков из свертка и стал жевать с закрытыми глазами.
— Пойду я, пожалуй, — сказал Антон, вставая, — спать хочется.
— Я тоже скоро лягу, — пробормотал дедушка. — Ты очень добрый человек, Антон, ты сам этого не знаешь…
В голове шумело, и, едва добравшись до комнаты, которую ему отвели, Антон повалился на кровать и отключился. Последней его мыслью было «я — добрый человек».
