— Мне неудобно, — бормотал Антон, заходя.
— Давай, давай, — ласково подгонял дед. — Накормим, напоим, спать уложим. Слава науке, не хуже, чем в гостинице.
Дом произвел на Антона совершенно завораживающее впечатление. Предметы деревенского быта соседствовали тут с неожиданными чудесами техники. Под потолком висели пучки трав, обдуваемые маленькими вентиляторами, что создавало в избе удивительную шумо‑обонятельную атмосферу. В гостиной, которую Антон, подумав, назвал про себя горницей, высилась гигантская печь, от нее по стенам змеились медные трубки, а над печной заслонкой Антон заметил набор датчиков со стрелками, вделанных в штукатурку. От кресла‑качалки тянулись провода, между окон висели коробки с мигающими индикаторами. Антон подумал, что если в наше время и есть колдуны, то их жилище должно выглядеть именно так.
Обитатели дома, дедушка по имени Степан Трофимович и его внучка Дуня, проявили такую активность, как будто последние десять лет только и ждали появления голодного и уставшего москвича. Дуня, отправив Антона умываться и удивляться сенсорной регулировке горячей и холодной воды, успела за пять минут полностью уставить стол тарелками со снедью. Возможно и даже наверняка это говорили голод и усталость, но Антону показалось, что он никогда еще не ел такой вкусной картошки с грибами, не пил такой чистой воды и не сидел на таком мягком диване. Хозяева много говорили, смеялись, обильно употребляя уменьшительно‑ласкательные суффиксы — «снимайте ботиночки, возьмите еще картошечки, сейчас принесу вилочку». Антон даже не отказался от «рюмочки водочки». Конечно, им тут скучно живется, изголодались по общению, думал он. Кошмар, если вдуматься, жить в такой дыре, а они ничего, веселые. В этом что‑то есть.
Дед рассказывал про свой дом, богато формулируя, особенно когда речь шла о технике и сельском хозяйстве. Видно было, что человек образованный.
— Вы кто про профессии? — спросил Антон.
— Я — изобретатель, — приосанившись, отвечал Степан Трофимович, как видно, любивший этот вопрос. — У меня пятьдесят четыре официальных патента! Электромеханика, электроника, просто механика. Работал в Москве, в НИИ машиностроения, потом на пенсию вышел, сюда переехал, но дела своего не бросаю! Тут все — моих рук дело. Полное самообеспечение — электричество, водоснабжение. У меня мастерская — загляденье. Да я покажу.
Пришлось посмотреть и мастерскую — отдельную постройку, тоже бревенчатую, солидную. Хороша была мастерская — столы, верстаки, батареи инструментов, понятных и непонятных. Круг интересов хозяина был весьма широк: тут были и тиски, и рубанки, и осциллографы, и токарный станок, и пробирки. Недремлющий дизайнерский мозг выдал Антону термин «стимпанк». Он давно мечтал оформить что‑нибудь в этом экстравагантном стиле.
