На лице оборотня сохранялось выражение покоя. А вот Стас, перехватив мой взгляд, смутился. Наверное, я себе льщу, но иначе пробежавшую по его лицу тень чувства определить не могу. К тому же Стас перестал демонстрировать эмоции. Он ткнул ножом в рану сильнее, повернул лезвие в ране, и кровь хлынула более сильной струёй. Я заметила, как в этот момент стиснул челюсти коленопреклонный оборотень.
Бокал наполнился до краёв. Стас подхватил его и повернулся ко мне. Я мельком отметила, как оборотень опускает руку и склоняется, словно хочет стать незаметнее, припав к земле. Я его понимала.
— За вас, леди Тина! — поднял Стас бокал, — Я пью до дна!
Он присосался к бокалу и стал глотать, негромко чмокая. Я лишь пригубила коллекционное вино. Честно? Я не являюсь ни ценителем, ни любителем, так что бордовая бурда мне не понравилась категорически, тем более, что я изначально была с предубеждением.
После крови Стас словно подобрел. Он снова обратил на меня внимание и заговорил, обращаясь к так и остававшимся неподвижными вампам.
— Я счастлив, приветствовать леди Тину в этом зале. Но леди человек, и я буду не джентльменом, если позволю леди и дальше нарушать привычный ей режим ради нас. Леди Тина?
Стас вновь протянул мне руку. Я её приняла. На встрече с подданными Стаса мне не довелось и слова сказать. Забавно.
И вот мы снова проделали путь по коридору, поднялись по лестницам, прошли через холл башни. Стас проводил меня до машины. Я села и прежде, чем успела захлопнуть дверцу, услышала:
— Не забудь позвонить на закате.
Стас протянул мне визитку и отошёл на тротуар. Я сунула карточку в карман и вдавила в пол педаль газа. А Стас стоял, ждал, когда я скроюсь из виду, провожал как порядочный.
Я гнала зеленушку по ночным улицам Хельбурга и хотела одного — скорее закончить очередной день сомнительных достижений, оказаться под крышей собственного дома, где меня наверняка ждал Дирк. Когда я вошла, он сидел на полу в холе и таращился на дверь. Услышал он меня, конечно, раньше, поэтому особых эмоций не проявлял. Он по-прежнему был в звериной ипостаси, а это говорило о многом. Дирк как оборотень слаб, возвращение к человеческому облику означает для него беспробудный сон несколько часов. Он не перекидывался, чтобы дождаться меня. Я невольно ему улыбнулась.
Лисёнок, стуча коготками по полу, подбежал ко мне и ткнулся носом мне в колени, а когда я протянула руку, стал тереться о ладонь.
— Всё хорошо, Дирк.
