Было уже слишком поздно, когда до нее дошло, что поцелуи и посасывания перешли в гло-дание и жевание соответственно, и она отъела почти пол-члена. «Фууу!» — сказала она, и сильный рвотный порыв согнул ее пополам, но все осталось при ней. Тут она ощутила труднообратимый спуск сладковатой плоти в желудок, где началось постепенное ее переваривание и включение в ежедневный питательный процесс. Ее это вполне устроило.
Брайтон Понедельник, ночь
И тут квартира содрогнулась от мощного взрыва, из гостиной долетел шум решающей схватки. IlHi и его кодла, не успев приступить к допросу, были разорваны на кусочки градом автоматной очереди из комнаты, вокруг меня брызнуло ломтями копченой свинины.
«Фууу!», — произнес я и помню только, как Моркемб пробрался сквозь алое месиво и отвязал меня. Я подтянул штаны, затем на четвереньках пополз за ним в укромный угол, откуда он открыл дверь резиновым валиком швабры. Из своего укрытия мы наблюдали, как разворачивается жестокая перестрелка между двумя, как оказалось, соперничающими полицейскими подразделениями.
— Мусора из полиции нравов расхаживали, отвешивая нам пинки и прочее, — объяснил Мор-кемб, — когда раздался мощный взрыв, дверь вышибло, ввалились новые мусора и завопили: «Бросайте оружие!». Чуваки из ПН завопили: «Нет, сначала вы!», а потом началась кровавая мясорубка, которую ты сейчас видишь».
Гостиную усыпали пакеты свиной нарезки и взорвавшиеся голубые «кевлары>41».
— Интересно, кто это? — поинтересовался я.
Я заметил одного из последних выживших агентов ПН, который зашвырнул гранату в группку, скучившуюся за музыкальным центром. В результате последовавшего взрыва сильно изуродованная голова приземлилась прямо рядом с нами, и на перевернутой задом наперед кепке красовался знак «ОЗАПИС».
— ? — спросил Моркемб.
— Отдел защиты авторских прав и интеллектуальной собственности! БЛЯДЬ! — заволновался я, — Не хочу связываться с этими гондонами! Давай отсюда валить!
По счастью, кухонное окно в пылу сражения высадили, и мы воспользовались им для бегства.
Сэди, Эд, Тёрнер и Робинзон поджидали нас на автостоянке. Большая часть гостей, пересрав-ши, разошлась по домам, считая праздник преждевременно прервавшимся. Тёрнер держал ведро со спидом и наволочку с тайской травкой, косяк с которой Робинзон дул на ходу. Он передал его мне, и я сделал пару затяжек.
— А сейчас что? — сказал я.
— Знаете… — начал Тёрнер, — Эд хозяин, и они, пожалуй, попытаются повесить все на него.
