Маттео внимательно посмотрел на фото. Это был тот самый фотограф. Позвонив Алекс, он оставил сообщение на автоответчике с просьбой оказать давление на газету. Но уже два часа ночи, и шансы, что она сможет связаться с редактором до выхода газеты, были совсем ничтожны.
– Мы не сможем ничего изменить. Они ее все равно напечатают? – спросила Куин, сдавливая пальцами виски.
– Скорее всего.
Проводив гостей, они вернулись в свой номер.
Разъяренная, Куин быстро мерила шагами гостиную.
– С твоей скандальной известностью этот снимок будет завтра во всех газетах. Мы должны придумать какой-то план.
– На сегодня мы сделали все, что могли. – Маттео старался не показывать своего беспокойства. – Открытие прошло прекрасно. Ты – молодец. Тебе нужно выспаться, а завтра мы что-нибудь придумаем, когда я поговорю с Алекс.
– Но я – не ты! Может, ты и привык к тому, что твоими фотографиями пестрит весь Интернет, а я – нет!
– Обычно я очень осмотрителен, – процедил Маттео сквозь зубы.
– А мне теперь надо спасать репутацию. Это полная катастрофа.
– Уже все произошло, ничего не вернуть. Нет смысла так драматизировать.
– Драматизировать? Посмотрю я на тебя, когда это дойдет до отца и всего правления. Черт побери, Маттео! Я же собиралась им все сама рассказать, а что будет теперь?
– Мы разберемся с этим вместе. Все будет хорошо.
– А ты представляешь, что устроит Дэниел Вильямс? – Куин почти кричала. – Я вела себя абсолютно неэтично по отношению к кандидатам. Все будет ужасно.
– Куин…
– Почему ты не послушал меня? Нужно было просто держать руки при себе до окончания вечера.
– Хочешь обсудить, кто не смог держать руки при себе? Ведь это ты все начала.
Краска прилила к ее щекам. Выйдя через стеклянные двери, она облокотилась на перила террасы, глядя вдаль.
– Дело не только во мне, Маттео. «Де Кампо» может потерять контракт.
Конечно, он понимал это. Тошнота сдавила ему горло.
– Но паника не поможет, – мрачно заключил он.
– Моя карьера висит на волоске. – Лицо Куин было белым как полотно. – Какой еще ты хочешь реакции? Я потратила семь лет жизни, чтобы достичь этого уровня. Люди наконец начали воспринимать меня как самостоятельную единицу. А я… Взяла и перечеркнула все, переспав с тобой.
Подойдя к ней, он взял ее за плечи и прижал к себе.
– Не надо забывать о нас только потому, что тебе страшно. Я сказал, что не позволю это сделать.
– Почему? Ты даже не…
– Что? – Он приподнял ее подбородок, чтобы видеть глаза.
– Ничего. Я теперь даже не знаю, кто я на самом деле.
