Диона никак не смогла бы помешать этому, у нее не было ни малейшей возможности предостеречь царицу. Впрочем, никто больше, казалось, не смотрел в их сторону. Все были пьяны и поглощены экзотическим танцем нубийцев, которых царица привезла с собой.
«Так скоро?» — внезапно вырвалось у нее. А может быть, и Клеопатра, и Антоний, знают, что делают?
Царица скользнула за занавески позади своего ложа. Антоний вышел из зала. Диона услышала, как он подзывал своего гребца.
Неожиданно она поняла, что смотрит на Луция Севилия. В первый раз гаруспик взглянул на нее прямо, не опуская глаз и не краснея, и улыбнулся.
— Не сегодня, — вымолвил он.
— Нет, не сегодня, — откликнулась Диона.
Диона в сопровождении вооруженного охранника, служанки с корзиной, Тимолеона, своего сына, и Цезариона, улизнувшего от своего наставника, шла по городу, удаляясь от порта. Лодка, которая их привезла, уже отплывала обратно и вернется за ними после полудня.
Было раннее утро, но царица уже проснулась, хотя и не вставала, резонно полагая, что со многими делами можно с успехом разобраться в кровати. Почти все ее придворные спали как убитые после ночных возлияний. Римляне пребывали в таком же состоянии.
На рынке уже вовсю бурлила жизнь. И мальчики готовы были полностью окунуться в этот водоворот. Тимолеон в принципе не возражал против компании «младенца». «Младенец» же, будучи всего тремя ходами младше, отнесся к своему спутнику гораздо доброжелательнее и добродушно улыбался ему. Впрочем, они стоили друг друга: насколько Тимолеон был непослушен и шаловлив, настолько же Цезарион был сыном своих родителей, Цезаря и Клеопатры, унаследовав от них ум, надменность и умение стойко переносить неприятности.
Диона особо полагалась на то, что дети беспрекословно будут ее слушаться, и надеялась лишь на одно свойство, которым не обладал даже Цезарион: умение повелевать. Оба проказника уже не раз проверяли его действие на себе и были уверены, что, пожелай она, весь мир обрушится на их головы, и потому предпочитали вести себя прилично и часами покорно следовали за ней.
Не доходя до рыночной площади, где они могли поднять настоящее восстание, Диона остановилась и разрешила Тимолеону и Цезариону в сопровождении стражника погулять по рынку.
— Не забудь, — сказала она сыну, — ты должен приглядывать за Цезарионом. И не оставляй его ни на минуту одного. За все проказы придется отвечать тебе.
— Само собой, — вымолвил Тимолеон, но мыслями он уже был далеко отсюда.
