Однако народ в Добрии был хоть и жёсткий, но справедливый. И законопослушный. Болтать стражники могли всё, что угодно, но повесить без суда и следствия вряд ли осмелились бы. А после того, как Рен-Рендук разъяснил, что спутники его — беглецы от криссов, дело и вовсе запуталось. Как быть с незваными гостями, мог решить только Совет князей. Пока суд да дело, пленников поселили в доме на окраине Древца. Стены у дома были крепкими, окна — маленькими. И весь он чрезвычайно смахивал на тюрьму. К тому же обнесён двухметровым бревенчатым забором, за которым постоянно дежурила парочка стражников. Шуру и Гуне выходить за забор запрещалось, «для их же безопасности». Максиму разрешили гулять по городу, но косились на него крайне подозрительно. Потому выходил он редко, а сведения о Добрии черпал в основном из рассказов Рен-Рендука, исправно навещавшего бывших «соплеменников».
На десятый день с их появления в Добрии, как раз, когда колокол возвестил, что пришло время последней трапезы, бывший консул заявился с известием о своём новом назначении. Лицо его прямо-таки светилось от удовольствия и усики торжествующе топорщились. Радоваться было чему: князь пожаловал ему титул тиуна, то бишь сборщика халявы в Задвери.
— Сегодня не требуется! — новоявленный тиун захлопнул дверь перед носом у стражника, тащившего заключённым котелок с «ужином». — Сегодня у нас праздник. Рен-Рендук угощает!
Пусть был он гадом и мерзавцем, каких поискать, но жадности за ним не водилось. Минута — и на столе стояли жареное мясо с грибной подливой, гора толстых, широких, как тарелка, оладьей, миска сметаны, туески с малиной, ежевикой, смородиной. И последним мазком в натюрморте — графин с тёмно-рубиновым напитком.
У Гуни слюнки потекли от вида стольких лакомств.
— Ах ты ж, лепота! Нас так не кормят. Всё суп да каша, никто не знает, из чего сделанная, — не дожидаясь остальных, он схватил верхнюю оладью, макнул в сметану, сунул в рот.
Угощение в самом деле было знатное. У Максима рот начал наполняться слюной. Он взял вилку, наколол кусок мяса, отправил в рот. Да, это вам не блошатина из Отстойника и не синтетическая еда Вирии.
— Вкусно? — тиун самодовольно улыбнулся. — Давайте выпьем за Рен-Рендука.
Он плеснул в хрустальные, как и графин, стопки себе, затем Максиму. Помедлив, налил третью, подвинул Шуру. Коротышку демонстративно проигнорировал.
Максим поднёс стопку ко рту, пригубил. Жидкость напоминала коньяк если не вкусом то градусами — точно. На Земле ему доводилось пару раз коньяк попробовать — не понравился. А тут он и подавно пить его не собирался.
