Прыгнуть чудовище не успело. Что-то мелькнуло между ним и Максимом. Жилистая, покрытая короткой шерстью рука ухватила тварь за шиворот, вздёрнула вверх, оторвав от земли. Тут же другая вцепилась в морду, из-под пальцев брызнула тёмная кровь. Тварь хрюкнула, отлетела назад. А жилистая рука ухватила Максима за локоть:
— Бежим! Вверх, за мной!
Его заставили подпрыгнуть, вцепиться в толстый канат, — на счастье, сегодня тот был не под напряжением, — подтянуться, вскарабкаться. Потом они перепрыгнули на узенькую площадку. На перерез метнулся ещё один гиено-паук. Но прежде, чем Максим успел отклониться, сильная нога ударила чудовище в грудь, распорола, оставив четыре глубокие борозды. И вновь они неслись всё дальше и выше, карабкались, перепрыгивали с площадки на площадку.
Остановились, когда бульканье и клёкот Отстойника заглушил звуки побоища. Максима била дрожь, ноги подкашивались. Пришлось сесть, чтобы отдышаться, успокоиться. Сфинкс опустился рядом. Он дышал ровно и размеренно, будто не нёсся во весь опор, на ходу отбиваясь от врагов.
— Спасибо, — Максим посмотрел на спутника. — Ур… извини, никак не запомню твоё имя.
— Урммршшрм. Для твоего голосового аппарата невоспроизводимо, потому можешь называть меня Шур.
— Ага. Я и не знал, что у тебя такие когти.
Шур приподнял ладонь, посмотрел на неё. И пальцы словно удлинились вдвое. Острые, чуть загнутые когти выдвинулись из-под покрытой шерстью кожи.
— Иногда они бывают полезны. Холодное оружие наша цивилизация не изобретала. Надобности не было.
— Слушай, — ухватился за его слова Максим, — ты никогда не рассказывал о себе, о своём мире. Тебя тоже криссы похитили?
— Естественно. О своём мире я не рассказывал, потому что никто не поверит. Тебе ведь не верят.
— Ты хочешь сказать…
— Да. Звёзды. Тысячи звёзд на чёрном ночном небе. Алые закаты над безбрежной саванной. Восход красного карлика, — спутника нашего солнца, — над океаном. Разноцветные луны… Таков мой мир. Прекрасный.
Максим облизнул вмиг пересохшие губы. И радостно засмеялся:
— Значит, они всё-таки есть! А я уж подумал, что они мне приснились. Слушай, но почему другие о них ничего не знают?
Шур помедлил, пристально глядя ему в глаза. Затем спросил:
— А ты сам как полагаешь?
Максим задумался. И выпалил то, что давно сидело в голове:
— Я думаю, на Вирии живут не только люди, но и другие народы, — все, кого похитили криссы. Для каждого есть свой город, выйти за его пределы нельзя, даже летатели не летают. Планета всегда повёрнута к солнцу одной стороной, поэтому те, кто здесь родились, никогда ночи и не видели. А те, кого похитили… Может, они были маленькими и забыли? Или врут, что родились не здесь, откуда мне знать! А ещё я думаю, что Отстойник — это и есть обратная сторона той планеты! Это фабрика, на которой криссы делают еду и разные вещи.
